Но тут в комнате, испугав и обрадовав одновременно, прозвучал громовой голос Чудо-юда, исходивший прямо из стен и потолка виртуального помещения, в котором мы имели честь пребывать. Не знаю, правомерно ли измерять его звучание в децибелах, поскольку на самом деле он звучал только в недрах моей непутевой башки, где происходило все это кошмарное сновидение, но впечатление было такое, будто слова Сергея Сергеевича усилены сотней киловаттных динамиков.

— Внимание! Вирус активизируется! Немедленно укрыться в виртуальном аппарате!

Я и подумать не успел, что за штука этот аппарат, как стены комнатушки «HELP», где мы находились, заколебались и исчезли. Со всеми надписями, инструкциями, аннотациями содержания файлов и прочими прибамбасами. Вместо них возник квадратного сечения коридор, оба конца которого — я сразу же завертел головой на все четыре стороны — терялись во мраке. Световое пятно находилось только посередине, в десяти шагах перед нами, где стояло некое странное сооружение, похожее одновременно на танк, самолет и подводную лодку. Оно было сделано из сверкающего полированного металла с легким золотистым отливом и излучало оранжевое сияние. Еще я успел заметить какие-то башенки или турели, из которых во все стороны торчали всяческие стволы, излучатели и ракеты. Наверху аппарата маняще посвечивали два открытых люка. Все рассматривать было недосуг, ибо голос Чуда-юда поторапливал:

— Немедленно укрыться в аппарате! Время до окончательного включения вируса — пятнадцать секунд!

Страх — неплохой ускоритель. Тем более в виртуальном мире, где при желании десять шагов можно преодолеть одним прыжком. Именно такой прыжок я сумел совершить и прямо-таки влетел в один из люков. Следом, но в другой люк, впорхнула Елена, потом посыпались остальные, второстепенные «я» и «она». А Чудо-юдо тем временем угрожающе бубнил из своего прекрасного далека:

— Осталось десять секунд! Пять! Четыре! Три! Как раз в этот момент в аппарат просочился линялый и схематичный образ Сесара Мендеса. Он был последним из восьми.

— Две! — Люки захлопнулись автоматически. — Одна! Нуль!

Последний выкрик Чуда-юда потонул в раскатистом реве Волка. Он был где-то в темноте, в глубине коридора, но спереди или сзади — непонятно.

Внутри виртуальный аппарат походил не то на пассажирский самолет, не то на микроавтобус. Кресла стояли парами. Хотя никаких команд и инструкций по поводу того, кому в какие кресла садиться, от Чуда-юда не поступало, «мальчики» сели справа, а «девочки» — слева. Я оказался рядом с Ленкой в переднем ряду, напротив не то экранов, не то лобовых стекол. Позади нас размещались Таня и Браун, затем — Кармела и Атвуд, в последнем ряду очутились Вик Мэллори и Сесар Мендес.

Над экраном перед Ленкиным креслом светился ярко-зеленый прямоугольный транспарант: «Задняя полусфера», над моим — «Передняя полусфера». Картинки на экранах ничем не различались: там и там виднелись освещенные аппаратом отрезки коридора, уводящие куда-то в загадочную черноту. Кроме этого, в центре каждого экрана светились алые риски в виде крестика. Нетрудно было догадаться, что в это перекрестье надо ловить супостата, чтобы поражать его из бортового оружия. На приборных панелях, размещенных под экранами, имелись кнопки, приводящие в действие всякое смертоубийственное оборудование. Рядом с каждой светились цифры, указывающие, сколько выстрелов имеется в наличии. Судя по всему, количество оружия, защищавшего переднюю и заднюю полусферы, было одинаково. На моей панели были кнопки с надписями: «Правый пулемет 7,62

— 2000», «Правый пулемет 12,7 — 1000», «Правая пушка 30 — 500», «Правая пушка 100 — 250», «ЗРК (зенитно-ракетный комплекс) БД (ближнего действия, должно быть) — 125», «Правый лазер — 60», «ГВЭП-режим „О“ — 30», «ЗРКДД (дальнего действия) — 15», «Правый огнемет — 7», «Правые ракеты „воздух-воздух“ — 5», «Правый VX-газ — 3», «Правые торпеды — 2» и даже «Ядерная ракета — 1».