Пока маркиз с Пьером разглядывали этот погром, невесть откуда брошенный камень попал садовнику в руку и чуть было не вышиб распятие. Но это новое нападение вернуло их к действительности. Позваны были Клавдий с Жаклиной. С их помощью раненые были перевезены и уложены в постели, а верховой послан за доктором.

Теперь маркиз сознавал, что борьба с неведомым миром, с его загадочными силами и существами, окружающими земное человечество, была трудна и опасна. Керведек догадывался, что не освети он вовремя залу, несчастные оккультисты погибли бы.

Когда через неделю последний из гостей уехал из замка в Париж, маркиз объявил жене:

— Мы возвращаемся в Петербург и будем искать Малейнен, пока не сыщем.

Подавленная всем происходившим, расстроенная и упавшая духом, Кира молча опустила голову. Она потеряла всякую надежду.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

По приезде в Петербург Керведек сам принялся за розыск и даже обещал крупное вознаграждение за отыскание чухонки, но все усилия найти колдунью не привели ни к чему.

Кира с матерью, которой они открыли правду, были в отчаянии, но маркиз упорствовал.

— Хотя бы мне пришлось обыскать всю Финляндию, от села до села, я найду-таки эту мерзавку и заставлю её упрятать своего беса туда, откуда она его достала. Я не обвиняю молодую, доверчивую и желавшую выйти замуж девушку за то, что она решилась на такую проделку; но эта чухонская ведьма, злоупотребившая её неопытностью и втянувшая её в такую беду, заслуживает костра, — яростно ворчал Керведек.

Прошло свыше месяца в бесплодных поисках. Вдруг Кире вспомнилась Настя, и она спросила мать: не знает ли та что-нибудь про неё.

— Она в одном из Новгородских монастырей. Месяца два назад, может три, я послала ей, по твоему желанию, двадцать пять рублей, чаю, сахару, кофе, — ответила генеральша.

— Твоя бывшая кормилица, Матрёша, ходила на богомолье и принесла ей посылку. Вернувшись из монастыря, она говорила, что Настя стала тенью прежней и, вероятно, недолго протянет.

Кира вздрогнула, провела рукой по лицу и поникла головой.

— Очевидно, она тоже жестоко расплачивается за своё безумие; кроме того, Настя даст, может быть, кое-какие указания, где искать Малейнен. Если только колдунья мне поможет, я потребую, чтобы она излечила и Настю.

— А что же, съезди, дорогая, но возьми с собой Матрёшу; она будет очень рада тебе сопутствовать.

И генеральша вытерла набежавшую слезу. Маркиз одобрил поездку, но тоже потребовал, чтобы она взяла с собой кормилицу; упадок сил и явное увядание жены приводили его в отчаяние.

В монастыре Кира узнала, что Настя постриглась под именем Анны, но когда она увидела молодую монахиню, её сердце заныло от жалости.

Смазливая, краснощёкая, коренастая Настя превратилась в тощую, сгорбленную старуху с ввалившимися щеками, с жёлтым болезненным цветом лица и лихорадочно болевшими глазами.

— Бедная Настя! Что с тобой сделалось.

— Ах, милая барыня! И от вас тоже, я замечаю, одна тень осталась; должно и вы дорого платите за тот грех, который мы с Вами совершили, хотя и по неопытности.

Поцеловав руку Киры, она добавила:

— Спаси, Господи, всякую христианскую душу от такой муки.

— Ах, Настя, милая! Мой-то грех ещё тяжелее твоего; кроме того, я осталась в миру и вторично вышла замуж. Я понимаю ещё, что Господь меня карает, а ты ведь искупаешь свою вину, ты отреклась от мира, ведёшь отшельническую жизнь в посте и молитве. Тебя можно было бы и простить, — волнуясь и дрожа говорила Кира.

— Должно, слаба моя молитва, чтобы вызволить меня.