При виде глубокого кровоточащего пореза Эдит зацокала языком.

— Ничего страшного, — сказал ей Барретт. Порывшись в сумке, он достал аптечку и, открыв ее, вытащил пакет с сульфамидом и разорвал его. — Налей мне воды, пожалуйста.

Эдит зашла в ванную, а Барретт вынул из аптечки коробочку с бинтами и распечатал ее. Когда вернулась Эдит, он протянул коробочку ей.

— Перевяжешь?

Она кивнула и протянула ему стакан с водой. Взяв из черной сумки баночку с таблетками, он принял одну и запил водой.

Эдит, сморщившись, начала бинтовать.

— Нужно наложить швы, — сказала она.

— Не думаю, — сквозь зубы ответил Барретт и зажмурился. — Бинтуй потуже.

Когда с перевязкой было закончено, он поднял левую штанину. На икре виднелся темно-красный ожог. Эдит в ужасе осмотрела его.

— Нужно показаться врачу.

— Наложи бутезин-пикрат.

Она в нерешительности посмотрела на него, потом опустилась рядом на колени и намазала ожог желтой мазью. Барретт зашипел сквозь зубы и зажмурился.

— Ничего, все хорошо, — сказал он, зная, что жена смотрит на него.

Эдит перебинтовала ему ногу и помогла лечь. Барретт со стоном улегся на левый бок.

— Я весь — скопление синяков, — сказал он, пытаясь превратить это в шутку.

— Лайонел, поехали домой.

Он отпил еще воды и, протянув ей стакан, откинулся на подушки, которые Эдит подложила под спину.

— Со мной все в порядке.

— А что, если это повторится снова?

Барретт покачал головой.

— Не повторится. — Он взглянул на жену. — Впрочем ты можешь уехать.

— И бросить тебя здесь?

Он поднял правую руку, словно заявляя под присягой:

— Поверь мне, это не повторится.

— Тогда зачем мне уезжать?

— Просто я не хочу тебя ранить.

— Это ты ранен.

Барретт усмехнулся.

— Да, я. Конечно, так и должно было случиться. Это я разозлил ее.

— Ты говоришь... — Эдит поколебалась. — Что это она устроила все это?

— Используя энергию этого дома. Превратив ее в явление полтергейста и направив на меня.

Эдит вспомнила ярость, с которой все это происходило. Огромный стол, колыхавшийся туда-сюда, а потом помчавшийся по полу, как железнодорожный экспресс. Раскачивание этих массивных ламп на потолке.

— О Боже, — проговорила она.

— Я совершил ошибку, — сказал Барретт. — Я принял ее сердечное отношение ко мне за чистую монету, а такое недопустимо, когда имеешь дело с медиумом. Никогда не знаешь, что под этим кроется. Там может быть абсолютная враждебность, а в этом случае, — он вздохнул, — бессознательно используя свою способность, они могут нанести огромный ущерб. Особенно когда способность в сотни раз усиливается энергией, наполняющей этот дом. — Барретт мрачно улыбнулся. — Больше я не повторю эту ошибку.

— А нам так важно остаться здесь? — спросила Эдит.

— Ты же знаешь: для меня это все, — тихо ответил он.

Она кивнула, стараясь подавить панику. «Еще пять таких дней», — подумалось ей.

* * *

20 ч. 09 мин.

Не находя покоя, она шагала взад-вперед, в уме снова и снова кружилась одна и та же мысль. Неужели Барретт прав? Она не могла заставить себя поверить в это. И все же существовали свидетельства. Она на самом деле была зла на него, а явление полтергейста было направлено прежде всего против него.