Крафт рухнул на пол и принялся судорожно скрести пальцами по ковру. Он хотел объяснить этому человеку, хотел сказать, что он ни в чем не виноват, но изо рта у него вместо слов лилась кровь. Сначала брызнул лишь маленький фонтанчик, но после того, как опали его разорванные легкие, кровь хлынула потоком, который унес с собой тепло, и жизнь, и разум – все, что еще мгновение назад было Чипом Крафтом.

Харолд В. Смит, человек осторожный и педантичный, конечно же, не забыл надеть перчатки, тем не менее он тщательно протер рукоятку пистолета и положил его на пол.

Затем обыскал тело, в котором еще теплилась жизнь, и не нашел ничего заслуживающего внимания. В бумажнике оказалось немного наличных и куча кредитных карточек. Наручные часы, на вкус Смита, были чересчур «навороченные». Ничто даже отдаленно не походило на ключи от офиса или от здания.

И тут луч лунного света упал на массивный золотой зажим для галстука. Заметив, что на зажим нанесен штрих-код, Смит снял его и сунул в карман.

В портфеле убитого ничего интересного не нашлось, за исключением пистолета «глок», который Смит также спрятал в карман. Из дома мститель вышел так же тихо, как и вошел.

Глава КЮРЕ сожалел только о том, что ему пришлось расстаться с армейским кольтом. Смит, похоже, становился сентиментальным.

Но ему пришлось задуматься о том, как замести следы. Найти его по этому «глоку» не представлялось возможным, а это самое главное, даже теперь, когда в жизнь его ворвался хаос и она, казалось, близка к завершению.

После ухода Смита прошло ровно пять минут. Чип Крафт последний раз конвульсивно дернулся, и на циферблате его часов замигала красная лампочка.

На мостике сторожевого фрегата «Са-И-Гу» капитан Йоканг Сако недобрым словом поминал составителей карт своей страны. Многострадальную Корею разделили на две части советские и американские войска после того, как в 1945 году отсюда ушли японцы.

С тех пор лидерами КНДР владела мечта об объединении, причем настолько сильная, что на официальных картах страна представала как единое государство со столицей в Пхеньяне. Никакой демаркационной линии вдоль 38-й параллели на них не значилось. Чтобы предупредить массовое бегство на юг, на морских картах теперь вообще не указывали параллели с 37-й до 39-й, как не указывали и названий южнокорейских городов. На месте Южной Кореи просто расплылось белое пятно. Паранойя была такой, что даже некоторые места на территории Северной Кореи не обозначались на картах.

Уже несколько часов «Са-И-Ру» в кромешной темноте бороздил воды Желтого моря, а на борту никто не знал, где они находятся.

Дважды их едва не перехватили сторожевые катера. Всякий раз им удавалось ускользнуть лишь благодаря тому, что они предусмотрительно гасили сигнальные огни. Кроме того, их судно на поверку оказалось более маневренным. Приближался рассвет. Если они в ближайшее время не доберутся до цели – какой-нибудь скрытой от посторонних глаз бухты у берегов Южной Кореи, – то вполне могут стать объектом нападения как для южан, так и для своих.

Положение – не позавидуешь, несмотря на то, что на борту у них пять миллионов долларов в золотых слитках, которых должно было хватить, чтобы купить свободу.

Глава 27

На Лексингтон-авеню Харолд В. Смит сел в поезд метро, следовавший в сторону Испанского Гарлема, и сошел на 116-й улице. Далее он дошел пешком до бульвара Малколма Икса, где возвышалось здание штаб-квартиры «Экс-эл Сис. корп.», в лунном свете похожее на серебристо-синий айсберг.

Вывешенный у входа плакат гласил: ГОРОДСКОЙ ОТДЕЛ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ – НАХОЖДЕНИЕ НА ЭТАЖЕ СВЫШЕ 20 ЧЕЛОВЕК ОДНОВРЕМЕННО ПРЕСЛЕДУЕТСЯ В УСТАНОВЛЕННОМ ЗАКОНОМ ПОРЯДКЕ.

Смит на секунду опешил: что бы это могло означать?

Двери оказались заперты.