— Пошли, нечего рассиживаться, — хрипло сказал он.

Они прошли шагов тридцать, уперлись в сплошной каменный завал и повернули обратно.

— Тут должны быть еще ходы, — сказал Отто, — они уходят на несколько километров за границы крепости, в город и в лес. Так рассказывали, — добавил он. — Надо поискать!

Юрген на это никак не отреагировал, он молча шел вперед. Так что Отто принялся вновь травить армейские байки.

— В этих подземельях мало того что черт голову сломит, так тут еще и ведьмы водятся.

— О ведьмах поподробнее! — со смехом сказал Красавчик.

— Смеешься, а я сам видел, и товарищи мои видели, — загорячился Отто. — Мы ее звали «ведьмой с автоматом» или «кудлатой», если дело было к ночи. Волосы у нее были такие длинные, лохматые, вылитая ведьма, чего там говорить. Я вот думаю, что это она меня подстрелила. Она была снайпершей.

— Снайперша бы тебе яйца отстрелила, нужна ей была твоя задница, — вновь подначил его Красавчик.

— Ну, может быть, не снайперша, — согласился Отто, — но точно из женского батальона. Тут у них женский батальон стоял. По тому, как они дрались, все были ведьмами, одна другой лютее.

— Слышал, командир, — Красавчик игриво ткнул Юргена локтем в бок, — а они тут в крепости хорошо устроились, офицеры при женах, а для солдат — женский батальон. Нам бы так! Никакого пуффа не нужно! И все задарма!

Красавчику на женщин было наплевать. Есть — хорошо, нет — еще лучше. Он хотел лишь растормошить внезапно помрачневшего друга. Но Юрген, против своего обыкновения, не подхватил шутку, и Красавчик заткнулся.

— Но эта кудлатая дольше всех лютовала. Уж снег выпал, а она все стреляла. И никто не знает, куда она делась. Может быть, до сих пор где-нибудь здесь в подземелье скрывается. Вот так, — закончил Отто свой рассказ.

О чем думал Юрген? О том, что судил же им черт защищать «чужую» позицию. На «своей», тем более обустроенной собственными руками, каждую кочку знаешь. А на этой, сколько ни изучай, все на какие-то неожиданности напарываешься. На фронте только одна неожиданность бывает приятной — это когда твою часть в разгар боевых действий в тыл отводят. От всех других неожиданностей — одни неприятности. Конечно, для русских солдат, которые будут штурмовать крепость, она еще более неизвестна, чем им, но…

— Дома и стены помогают, — сказал в этот момент Брейтгаупт, вероятно, подводя итог рассказу Отто.

«Eignes Dach gibt Mut»

«Дом… — протянул про себя Юрген. — Это их дом, он придаст им силу и мужество. А мы здесь чужаки. И судил же черт защищать чужую позицию!» Мысли пошли на второй круг.

— Юрген, посвети! Вот сюда, на стену, — раздался голос Красавчика.

На стене была выцарапана надпись:

«Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом. Мы идем в последний бой и умрем как герои. 23/VII-41»

Подписей не было.

— Их было трое, — сказал Юрген.

— Три товарища, — сказал Красавчик.

Брейтгаупт просто кивнул, он не тратил лишних слов. Отто Гартнер был среди них четвертым, он ничего не понял.

Юрген доложил капитану Росселю о результатах рекогносцировки. Формально они отправились в подземную экспедицию по его приказу. Им дали на нее восемь часов, освободив от учений. Но доложил Юрген не формально, а подробно и во всех деталях.