— Я знаю. Спасибо, — она взяла вино, но пить не стала. — Тебя я винить не могу. Ты тоже ухаживал за Колли. — Дори подняла глаза к потолку. Музыка доносилась до них еле слышно. — Очень красиво, но чертовски грустно.

— Я бы сказал, виолончель это вообще не слишком жизнерадостный инструмент.

— Пожалуй, ты прав. У нее настоящий талант. И все-таки это странно. Археолог таскает за собой по раскопкам виолончель, чтобы играть Бетховена.

— Да уж, удовлетвориться гармоникой, как все нормальные люди, она не могла. Не сиди допоздна.

Джейк отнес початую бутылку и два стакана наверх. Он знал, что когда дверь Колли закрыта, не стоит ее тревожить, но проигнорировал сигнал и вошел без стука.

Она сидела на единственном стуле лицом к окну, водя смычком по струнам. Он видел ее в профиль. Изящная лепка лица была сразу видна, потому что волосы Колли забрала назад. Ее руки, когда она играла, казались ему удивительно женственными и тонкими. И, что бы он там ни говорил Дори, ему всегда нравилось слушать, как она играет.

Джейк подошел к столу, разлил вино по стаканам.

— Уходи. — Колли не повернула головы и продолжала водить по струнам, извлекая низкие, насыщенные обертонами звуки. — Это не публичное выступление.

— Прервись. — Джейк подошел к ней и протянул дешевый стакан из хозяйственного магазина, наполненный хорошим вином. — Бетховен подождет.

— Откуда ты знаешь, что это был Бетховен?

— Думаешь, ты одна разбираешься в музыке?

— Поскольку для тебя музыкальной вершиной является Уилли Нельсон…

— Не смей оскорблять великих, детка, а то я не поделюсь с тобой своим взрослым напитком.

— С какой стати ты принес мне вино?

— Я человек великодушный, внимательный и бескорыстный.

— Рассчитывающий меня подпоить и воспользоваться положением.

— Разумеется, но это не делает меня менее великодушным.

Колли взяла стакан, глотнула вина.

— Я вижу, ты раскошелился. Отличное вино. — Поставив стакан на пол, она ударила по струнам и заиграла «Индейку в соломе». — Это тебе больше знакомо?

— Хочешь обсудить влияние народной музыки на великих мастеров?

— Не сегодня, профессор. — Колли взяла стакан и отпила еще глоток. — Спасибо за вино. А теперь уходи и дай мне поразмыслить.

— Ты уже выполнила свою норму по размышлениям на сегодняшний вечер.

— Работаю сверхурочно. — Она вновь поставила стакан на пол. — Уходи, Джейк.

Вместо этого он сел на пол, прислонился к стене и начал пить. На лице у Колли промелькнуло раздражение, но оно тут же снова разгладилось. Она взяла смычок и в качестве предупреждения сыграла два такта из музыкальной темы к фильму «Челюсти».

— Этим ты меня не смутишь.

Зловеще ухмыльнувшись, Колли продолжала играть. Он не выдержит. Никогда не выдерживал.

Джейк держался почти тридцать секунд, потом у него мурашки побежали по коже. Наклонившись вперед, он схватил ее за руку, державшую смычок.

— Прекрати. Какая же ты сучка!

— Верно подмечено. Почему бы тебе не уйти?

— В последний раз, когда я последовал твоему совету и ушел, я чуть ли не целый год провел в одиночестве, злобе и тоске. Мне это не понравилось.

— Тебя это не касается.

— Это касается тебя. А ты важна для меня.

Колли устало прислонилась лбом к грифу виолончели.

— Боже, как я до этого дошла? Когда ты говоришь такие вещи, мне хочется делать глупости.