Когда Даг вышел из машины, от группы археологов отделился низенький человечек в вымазанном глиной защитном костюме и направился к нему.

— Как идут дела? — спросил Даг, не зная, что еще сказать.

— Прекрасно. Интересуетесь раскопками? — осведомился Лео.

— Я… слышал новости по телевизору. — Даг окинул взглядом толпу за спиной Лео. — Как я понял, группу возглавляет доктор Колли Данбрук.

— Доктор Данбрук — главный археолог проекта «Антитам», а доктор Грейстоун — главный антрополог. Мы делим площадку на сектора площадью метр на метр, — пояснил Лео. — Каждый сектор будет пронумерован для ориентировки. Документирование — один из самых жизненно важных шагов. По мере раскапывания мы практически уничтожаем территорию. Документируя каждый участок, мы сохраняем ее целостность.

— Угу, — хмыкнул Даг, которому было глубоко плевать на раскопки. — А доктор Данбрук здесь?

— Увы, нет. Но если у вас есть вопросы, доктор Грейстоун и я с радостью готовы на них ответить.

Только теперь Даг присмотрелся внимательнее. Похоже, этот тип принимает его за одного из идиотов, приезжающих сюда, чтобы приударить за женщиной, которую они видели по телевизору. Он плавно перевел стрелки:

— Все, что мне известно о раскопках, почерпнуто из фильмов об Индиане Джонсе. А здесь все совсем по-другому.

— Далеко не так драматично, — радостно согласился Лео. — Здесь нет злобных нацистов и сцен с погонями. Но настоящие раскопки могут быть не менее захватывающими.

Даг понял, что теперь ему не уйти. От него ждут вопросов.

— Какой в этом смысл? То есть… что вы хотите доказать, выкапывая старые кости?

— Мы можем узнать, какими они были. Какими мы были. Почему они здесь жили, как жили. Чем больше мы знаем о прошлом, тем лучше понимаем самих себя.

Даг был глубоко убежден, что прошлое кончилось, будущее еще не начиналось, а все, что имеет значение, происходит в настоящем.

— Вряд ли у меня много общего с человеком, жившим здесь шесть тысяч лет назад.

— Он ел и пил, занимался любовью и старился. Он страдал от болезней, от жары и холода. — Лео снял очки и принялся полировать полой рубашки. — Он недоумевал. И благодаря этому недоумению он прогрессировал и прокладывал дорогу тем, кто следовал за ним. Если бы не он, вас бы здесь не было.

— Ясно, — кивнул Даг. — Ну, в общем, я просто хотел посмотреть. В детстве я играл в этих лесах. Летом купался в Саймоновой Яме.

— Почему этот пруд называется Саймоновой Ямой?

— Говорят, какой-то парнишка по имени Саймон утонул в этом пруду пару сотен лет назад и теперь его призрак бродит по лесам. Если вы верите в подобные вещи.

Задумчиво вытянув губы трубочкой, Лео надел очки.

— Кто он такой?

Даг пожал плечами:

— Понятия не имею. Просто какой-то мальчишка.

— Вот в этом и заключается разница между нами. Мне хотелось бы узнать, кто такой Саймон, сколько ему было лет. Что он здесь делал? Меня это интересует. Утонув в этом месте, он изменил историю. Потеря любого человека, особенно ребенка, меняет жизнь.

Тупая боль возникла в животе у Дага.

— Да, это верно. Тут вы правы. Не буду вас больше задерживать.

— Возвращайтесь в любое время. Мы ценим интерес членов местной общины.

«Пожалуй, это к лучшему, что я ее не застал, — признался себе Даг, возвращаясь к машине. — Все, что я мог ей сказать, только усугубило бы положение».