Остановив машину позади спортивного автомобиля последней модели, Колли попыталась вспомнить, во что была одета Сюзанна, когда пришла к ней в мотель. Выбор гардероба, украшений, стиля — вот еще один из признаков, характеризующих личность.

Но детали того визита не запечатлелись в ее памяти.

Гроза миновала, но дождь продолжал лить. Колли успела вымокнуть, пока добиралась от машины до входных дверей.

Дверь распахнулась тотчас же.

На Сюзанне были узкие черные брючки и сшитая на заказ аквамариновая блузка. Макияж был безупречным, она явно сделала укладку. Ноги были босы. А рядом с ней, весело отбивая ритм хвостом по стене, стоял большой черный Лабрадор.

— Прошу… входи, не стой под дождем. Сэди не кусается, но я могу ее запереть, если хочешь.

— Зачем же запирать такую красавицу? — Колли протянула руку тыльной стороной ладони и дала собаке себя обнюхать. Сэди лизнула руку, Колли почесала ей голову между ушами. — Хорошая собачка.

— Ей три года, и она немного назойлива, но отлично умеет составить компанию. Мне нравится жить здесь, я чувствую себя спокойнее, когда она в доме или где-то рядом. Правда, Сэди так дружелюбна, что скорее залижет до смерти любого грабителя, если… Прошу прощения, я заболталась.

— Ничего страшного. — Колли было неловко. Она продолжала поглаживать голову собаки, пока Сюзанна жадно вглядывалась в ее лицо. — Нам нужно поговорить.

— Да-да, конечно. Я сварю кофе. — Сюзанна сделала приглашающий жест в сторону гостиной. — Я так рада, что ты позвонила. Сама я не представляла, что делать дальше. — Она остановилась возле дивана и обернулась. — Я и теперь не знаю.

— Мои родители…

Прежде всего Колли необходимо было выговорить эти слова. Дать ясно понять, на чьей она стороне и что так будет всегда. И все равно она чувствовала себя неблагодарной предательницей, усаживаясь на диван в уютной, со вкусом обставленной гостиной Сюзанны. А у ее ног, не сводя с нее обожающего преданного взгляда, растянулась большая черная собака.

— Ты с ними поговорила.

— Да, поговорила. Я была удочерена в декабре 1974 года. Это было частное удочерение. Мои родители — порядочные, законопослушные, любящие люди. Миссис Каллен…

— Прошу тебя… — Нет, она не позволит рукам трястись. Сюзанна решительно подняла кофейник, разлила кофе по чашкам, не пролив ни капли. — Не называй меня так. Разве ты не можешь называть меня хотя бы Сюзанной?

«На первое время, — сказала она себе. — Только на первое время».

— Это было частное удочерение, — продолжала Колли. — Они наняли адвоката по совету гинеколога моей матери. Он буквально через несколько дней передал им младенца женского пола, причем за очень большие деньги. Кроме того, он снабдил их кое-какими сведениями о биологической матери.

— Ты меня уверяла, что не была удочерена, — перебила ее Сюзанна. — Ты этого не знала?

— Они мне не рассказывали. На то были свои причины, никого не касающиеся, кроме них самих. В какой бы ситуации мы ни оказались, вы должны с самого начала понять: они не сделали ничего плохого.

И все-таки руки у Сюзанны затряслись, когда она заметила:

— Ты их очень любишь.

— Да. Это вам тоже следует знать. Если я и есть тот ребенок, которого у вас украли…

— Ты же знаешь, что это так.

«Джессика. Моя Джесси!..» — кричало все у нее внутри.

— Я могу лишь предполагать. Точно я не знаю. Мы можем сдать анализы для установления биологического родства.