– Твой клиент, Бен.

– Я в курсе, – невежливо перебил он коллегу, переключаясь на меня.

Свет падал на его лицо сбоку. Вообще-то, если бы не ясно транслируемое раздражение, ничего примечательного в его внешности не нашлось бы. Обычный. Волосы черные, короткие, нос не прямой и не курносый – средний, на лбу морщины, на щеках легкая небритость, глаза… Вот глаза очень темные, почти черные… как у воленстирца – брр! – и мерцающие. Ах ты! Пару раз Бланш передавала мне через браслет образы тонкого зрения, и я предполагала, что он там видел. Решил выбить у меня почву из-под ног? Или поиграть? Играть я люблю, прекрасно режусь в рейших, лучше многих.

Пауза затянулась, маг оглядывал меня хмуро, исподлобья. И с чего это сердце забилось чаще? Может, он и не смотрел глубоко? А даже если и так, не стоило об этом думать. Девушкам моего возраста положено наивно улыбаться, хлопать глазами, тем более у меня такая тушь на ресницах, что не глаза, а глазищи. Мужчины всегда покупались. И если захочу, этот тоже будет думать о моей красоте, а не о кончине Беатрис, не о моих кольцах и браслетах. Возраста этот господин хотя и неопределенного, но я бы не дала ему больше тридцати, а значит, он не должен почувствовать во мне родственную по магии душу. Вот если бы ему было сорок или хотя бы тридцать пять… А пока надо верить в лучшее. Отец говорил, что побеждает тот, кому победа нужнее. А мне она нужна. Ой как нужна!

– Присаживайтесь, мисс. – Он кивнул на стул напротив, куда я грациозно опустилась, закинула ногу на ногу и выжидающе уставилась на инспектора.

Нет, глаза все же были карими. Обычными. И браслет обычным, и кольцо, но вел этот тип себя так, будто являлся самим начальником Ведомства или, по крайней мере, его заместителем. Красивые ухоженные руки лежали на столешнице, он не боялся испачкать идеально белые манжеты о нашу промышленную пыль, излучал уверенность в себе. «Я потрепанный волк, посадивший многих преступников, и тебя, детка, точно выведу на чистую воду, придется паковать чемоданы и катить в какую-нибудь глушь, учиться управлять своим даром, а за твоим братцем присмотрит детский надзор».

– Курите?

– Да, пожалуйста! – расцвела я весенним бутоном.

Он протянул свой портсигар с не слишком дорогими, но и недешевыми папиросами. Сойдет. Мои, конечно, лучше, но тогда инспектор увидит фирменные воленстирские сигаретки по цене шег за пачку и задастся ненужными вопросами. Я схватила одну, щелкнула пальцами, и бытовая схема зажгла кончик, в нос ударил приторный аромат. Вот теперь можно и поговорить.

Лежащая передо мной папка раскрылась.

– Ваше полное имя?

– Флориан Келерой, сэр.

– Где проживаете?

– Осенняя, пятнадцать.

Шариковая ручка остановилась на строчке. Да, это не самый дешевый район.

– Вы леди?

Ха! Разве можно задавать такие вопросы, проказник?

Я стряхнула пепел в стальной стаканчик и прислушалась к собственным ощущениям – пульс выше нормы, но при этом мне не жарко и не холодно, а дыхание ровное, размеренное. Отлично, значит, я пребывала в правильном состоянии. Бланш называла его контролируемым стрессом и часто завидовала этой моей способности.

– Нет, иначе бы назвалась по-другому.

Вежливая улыбка не покидала моего лица.

Итак, первая ложь пошла, но даже если проверит – не страшно. Всегда можно сказать, что скрываю свой статус от коллег. Ведь, кроме лорда Крашеля, покойной Беатрис, и меня в наших рядах аристократов не было. Да и что-то подсказывало, что даже Бланш он подозревает сильнее, чем какую-то сотрудницу из третьего отдела.