– Например?

– Например, отмечено десять случаев угона пиратами буксиров. Найти удалось менее половины. Для перепродажи они не годятся, поскольку слишком заметны. Тогда зачем? Мы полагаем, их могут использовать для того, чтобы отбуксировать какой‑нибудь захваченный супертанкер в крупный международный порт вроде Сингапура.

– Чтобы взорвать его там? – спросил Хилл.

– Не обязательно. Такой танкер достаточно затопить с открытыми грузовыми люками. Порт будет закрыт примерно на десять лет.

– О'кей, – согласился Марек Гуминни. – Итак, вероятная цель номер один – захватить супертанкер и затопить его с целью закрытия порта. И что? По‑вашему, это эффектно? По‑моему, ничего особенного. Звучит довольно заурядно. Кому от этого плохо? Не считая самого порта, конечно. И никаких жертв…

– Все не так просто, – возразил Чак Хемингуэй. – Ущерб от затопления крупного судна и блокирования международного порта может быть гораздо большим, чем представляется на первый взгляд. К тому же в октябрьском 2004 года видеообращении бен Ладен сам заявил, что переносит главный удар на экономику.

Люди на заправочных станциях или в торговых центрах даже не сознают, насколько зависит сейчас мировая экономика от своевременных поставок. Никто не хочет больше тратиться на складирование и создание запасов. Груз сшитых в Китае футболок поступает в порт в пятницу, а в понедельник эти футболки уже продаются где‑нибудь в Техасе. То же самое и с бензином. Возьмём Панамский канал. Или Суэцкий. Заблокируйте один из них, и мировая торговля погрузится в хаос. Ущерб составит сотни миллиардов долларов. Подобных им, столь же узких и важных каналов и проливов, можно назвать ещё с десяток.

– Хорошо, – кивнул Гуминни. – Послушайте, мне надо отчитываться перед президентом и ещё пятью начальниками. Стиву держать ответ перед премьер‑министром. Мы не можем просто сидеть и раздумывать над сообщением. И не можем позволить себе проливать слёзы. Наша обязанность – предложить конкретные меры. Боссы хотят показать, что не сидят сложа руки, что пытаются что‑то делать. А поэтому садитесь и составьте список вероятных целей и предлагаемых контрмер. Чёрт возьми, какие‑то же ресурсы у нас есть.

Чак Хемингуэй достал лист бумаги.

– На наш взгляд, сэр, вероятной целью номер один может стать захват очень крупного судна – танкера, сухогруза, рудовоза – и затопление его в узком и жизненно важном для судоходства проливе или канале. Меры противодействия? Определить все такого рода каналы и взять их под охрану. На входе и выходе. На борт всех проходящих кораблей высаживать группы сопровождения морской пехоты.

– Вы представляете, какая возникнет неразбериха? – Стив Хилл покачал головой. – Все станут кричать, что мы сами уподобляемся пиратам. И как насчёт властей других стран? Их ведь тоже придётся спросить, а?

– Если террористы добьются своего, пострадают и посторонние корабли, и прибрежные территории. Задержек можно избежать – морпехи будут высаживаться на ходу. К тому же, будем говорить откровенно, террористы просто не допустят никакой серьёзной проверки. Им придётся открывать огонь и, следовательно, преждевременно разоблачать себя. Думаю, судовладельцы примут нашу точку зрения.

– Какой второй вариант? – поинтересовался Стив Хилл.

– Направить захваченный и снаряжённый взрывчаткой корабль на крупный морской объект – например, станцию усиления давления на нефтепроводе – и взорвать его. Результат – огромный ущерб для экологии и катастрофические экономические последствия. Нечто подобное устроил в Кувейте Саддам Хусейн, когда после вступления в войну коалиции поджёг все нефтяные скважины, рассчитывая оставить после себя выжженную землю.