– Тогда что может подразумевать под ним современный мусульманин, один из высших руководителей «Аль‑Каиды»?

Учёные переглянулись – им только что дали понять, что за документы лежат перед ними. Не перехват, а трофей.

– Насколько серьёзно его защищали? – спросил Гаррисон.

– Два человека погибли, чтобы не позволить нам увидеть это, так что судите сами.

– Вот как. Да. Понятно. – Доктор Джолли вынул изо рта трубку и принялся с величайшим вниманием рассматривать её. Остальные трое опустили глаза. – Боюсь, речь может идти о некоем проекте, некоей операции. И далеко не мелкой.

– Значит, о чём‑то масштабном? – спросил человек из министерства внутренней безопасности.

– Джентльмены, для мусульман, тем более фанатично настроенных, Аль‑Исра есть нечто крайне важное. Нечто, способное изменить мир. Если Аль‑Исра используется в качестве кодового названия, в масштабности проекта можно не сомневаться.

– И никакого указания на то, что это может быть за проект?

Доктор Джолли обвёл взглядом коллег. Они пожали плечами.

– Ни малейшего. Авторы обоих писем призывают Аллаха благословить их предприятие, но это все. Думаю, выражу общее мнение, если скажу, что вам стоит постараться выяснить, о чём идёт речь. Они определённо не стали бы называть Аль‑Исрой закладку бомбы в какой‑нибудь ночной клуб или автобус пригородного сообщения.

Никто ничего не записывал. В этом не было необходимости – здесь и без того все записывалось. Не зря же знающие люди называли само здание «дворцом головоломок».

Через час оба разведчика получат распечатки совещания и займутся составлением совместного отчёта. Он будет готов к рассвету, запечатан и отправлен с курьером под надёжной охраной. Документ пойдёт высоко. Настолько высоко, насколько это только возможно в США. Другими словами, он пойдёт в Белый дом.

В Вашингтон Терри Мартин возвращался вместе с Беном Джолли. Лимузин, который их вёз, был больше седана, а задние места отделялись от передних перегородкой. Через стекло пассажиры видели две макушки – водителя и сопровождающего.

Убрав в карман трубку, американец задумчиво смотрел в окно на заметённую красновато‑коричневыми и золотистыми листьями равнину. Его спутник смотрел в другое окно. Оба угрюмо молчали.

За всю свою жизнь Терри по‑настоящему любил четырех человек, и за последние десять месяцев потерял троих из них. В начале года один за другим, практически одновременно, умерли родители, которым было уже за семьдесят. Отца прикончил рак простаты, а мать, казалось, просто не нашла в себе сил и желания жить без него. Написав трогательное письмо каждому из сыновей, она выпила снотворного, легла в горячую ванну и уснула, «ушла к папе».

Терри Мартин был разбит, но выкарабкался, опершись на сильные плечи двух мужчин, которых любил больше, чем себя самого. Одним был его любовник, высокий и красивый биржевой маклер, с которым он разделил последние четырнадцать лет жизни. Все вроде входило в обычную колею, а потом, ветреным мартовским вечером… Обычная история с пьяным водителем, запоздалым скрежетом тормозов, хрустом металла и костей. И вот уже тело на мраморном столе морга, и страшные похороны, и слезы на глазах, и откровенное неодобрение на лицах родителей Гордона.

Терри всерьёз подумывал о том, чтобы положить конец собственной несчастной жизни, но старший брат Майк, словно прочитав его мысли, переехал к нему на неделю и помог преодолеть кризис.

Терри восхищался братом ещё с того времени, когда они жили в Ираке, и потом, когда вместе учились в частной школе Хейлибери, что неподалёку от города ярмарок Хартфорда.

Майк всегда был тем, чем никогда не был Терри. Они и на братьев‑то не походили: один смуглый, другой светлый, один полный, другой сухощавый, один жёсткий, другой мягкий, один быстрый, другой медлительный, один смелый, другой пугливый.