Вернувшись, Измат не узнал места. Долина была полностью засыпана. Исчезли река, сады, загоны для скота, мечеть, конюшни, дома. Исчезли вся его семья и соседи. Его родители, дядья, тётки, сестры, жена и ребёнок – все были погребены под миллионами тонн гранитных обломков. Раскапывать? Где и зачем? В один миг он стал человеком без корней, без родных, без клана.

В свете затухающего августовского солнца Измат Хан опустился на колени, повернулся лицом на запад, в сторону Мекки, склонил голову к земле и вознёс молитву Аллаху. Но теперь и молитва была другая; губы его шептали слова клятвы, слова кровной мести. Он, Измат Хан, объявлял свой личный джихад против тех, кто сделал это. Он, Измат Хан, объявлял войну Америке.

Неделю спустя он ушёл со своего поста и вернулся на фронт. Два года Измат сражался против Северного альянса. Но за то время, пока его не было, блестящий тактик Шах Масуд провёл контратаку, нанеся Талибану огромные потери. За то время, пока его не было, случилась бойня в Мазари‑Шарифе, где сначала восставшие хазары убили шестьсот талибов, а потом изгнанные и вернувшиеся талибы зарезали более двух тысяч мирных жителей.

С подписанием дейтонских соглашений война в Боснии официально закончилась. Не закончился кошмар. Главным театром военных действий была мусульманская Босния, хотя воевали все – боснийцы, сербы и хорваты. Со времён Второй мировой войны Европа не знала более кровавого конфликта.

Как всегда, более всего страдало мирное население. Пристыженная и шокированная видом пролитой крови, Европа поспешила учредить международный трибунал в Гааге для суда над военными преступниками. Проблема заключалась лишь в том, что виновные вовсе не спешили выходить с поднятыми руками. Лидер Югославии, президент Милошевич, вместо того чтобы оказывать помощь в их розыске, приступил к подготовке новых этнических чисток, на этот раз на другой мусульманской территории, в автономном крае Косово.

Часть Боснии с исключительно сербским населением провозгласила себя Сербской республикой, и большинство военных преступников укрылись на её территории. Задача формулировалась так: найти их, установить личность, захватить и доставить в Голландию. Этим и занимались спецназовцы САС.

Проведя почти весь 1997 год в лесах и полях бывшей Югославии, Мартин вернулся в Британию уже подполковником парашютно‑десантных войск и получил очередное назначение – инструктором в штабное училище Кимберли. В следующем году он стал командиром Первого парашютно‑десантного батальона. Союзники по НАТО снова вмешались в ситуацию на Балканах, отреагировав на этот раз достаточно быстро. Благодаря их оперативности удалось не допустить такого развития событий, которое дало бы репортёрам полное право говорить о геноциде.

Разведчики убедили как американское, так и британское правительство, что Милошевич намерен зачистить территорию мятежного Косова и не собирается прислушиваться к увещеваниям. По их расчётам, примерно миллион восемьсот тысяч человек планировалось изгнать в соседнюю Албанию. Союзники предъявили Милошевичу ультиматум. Президент Сербии проигнорировал предупреждение, и колонны из тысяч плачущих, отчаявшихся косовских албанцев двинулись к горным перевалам.

НАТО не стало прибегать к наземной операции, предпочтя нанести удар с воздуха. В течение семидесяти восьми дней военные самолёты бомбили избранные цели. Понимая, что страна превращается в руины, Милошевич в конце концов сдался, и войска Североатлантического альянса вошли в Косово, чтобы попытаться установить порядок в царящем там хаосе. Командовал ими генерал Майк Джексон. Первый ПДБ был с ним.

Наверное, эта командировка стала бы для Майка Мартина последней, если бы не «Вестсайдские парни».

9 сентября 2001 года Афганистан облетела новость, встреченная воинами Талибана восторженными криками «Аллах акбар!». Охваченные безумной радостью, солдаты Измат Хана в полевом лагере у Бамиана палили в воздух.