Я не знал, как объяснить все то, что со мной только что произошло, но так как мама никогда не смеялась ни над чем, что я ей рассказывал, я начал.

— Здесь только что был Иисус, — сказал я.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Ну, просто Он сюда приходил, — ответил я.

— И что?—спросила мама, ожидая продолжения.

— Мне стало стыдно, и я попросил у Него прощения, — продолжил я. — Мам, Он просто пришел, и я попросил прощения, и Он меня простил. А потом я сказал Ему: «Спасибо».

Мама крепко прижала меня к себе и поцеловала в лоб, как будто бы в том, что я ей рассказал, не было ничего необычного.

— Я очень рада, Дэйви, — ласково сказала мама.

Осень принесла много радостных впечатлений, потому что я пошел в первый класс. Когда большой желтый автобус остановился у нашего дома в самый первый день, мне казалось, что его огоньки мигали: «Быстрей... быстрей». Мы попрощались с двухлетней сестрой Виолеттой, и Элуиза, взяв меня за руку, помогла мне перейти через дорогу. Мы обошли сияющий бампер автобуса, поднялись по ступенькам и, пройдя вглубь, уселись на одном из гладких кожаных сидений. Я прижимал к себе все свои сокровища, которые нес с собой в школу в мой первый день. Я очень гордился своей оранжевой коробкой с цветными карандашами и новым пеналом с ковбоем на крышке, внутри которого красовалась новенькая ручка.

Я ерзал на сиденьи, стараясь усесться повыше, чтобы лучше видеть все, что мелькало за окнами автобуса. Водитель закрыл двери, и мы поехали. «Накоиец-то, — думал я, — я еду в школу».

Вскоре зима снежными хлопьями припорошила красоту осенних листьев. Раскрашивание картинок для мамы и изучение алфавита сменились захватывающей игрой в снежки.

Незаметно подошло время рождественских праздников. Наш дом наполнился ароматом свежей выпечки и звуками рождественских песен. Мы с особым волнением ожидали подарков, и наше нетерпение росло с каждым днем.

«Что мне подарят в этом году?» — задавал я себе вопрос, наблюдая за тем, как под нашей нарядно украшенной елкой постепенно увеличивалась груда красиво упакованных подарков.

И хотя казалось, что рождественское утро так никогда и не наступит, этот миг наконец настал. Я с сестрами, соскочив с постелей, наперегонки бросились к подаркам. Я очень быстро нашел все подарки, на которых было написано мое имя. Отодвигая в сторону пакеты поменьше, я бросился разворачивать самый большой подарок. В жизни я не видел такой красивой игрушечной машины — это был сияющий белый автомобиль с открывающимся верхом и настоящими зеркальцами, белыми покрышками на колесах и красными сиденьями. Когда я разгонял машину на полу и отпускал ее, она мчалась с завораживающим звуком «вр-р-р». Хотя другие подарки мне тоже нравились, ни один из них не мог сравниться с моей новой машиной.

В школе, в первый день после рождественских каникул, наша учительница, миссис Браун, попросила рассказать, что нам подарили на Рождество. Я сразу же поднял руку, стараясь держать ее как можно выше. Мне так хотелось похвастаться своими подарками, но больше всего — своей заветной машиной. Однако миссис Браун решила спрашивать по рядам, так что мне пришлось дожидаться своей очереди.

В первом ряду у окна, за четвертой партой, сидел мальчик по имени Альберт. Когда подошла его очередь, миссис Браун спросила: «Альберт, а что тебе подарили на Рождество?». Альберт ничего не ответил, и миссис Браун пришлось спросить его еще раз.

В конце концов Альберт поднял коробку с шестью цветными карандашами за десять центов и запинаясь ответил:

— Коробку карандашей.