— Сэр, я к вам. Позвольте вам представиться…

— Оливер, сынок, давно я тебя не видел. Помнишь, как твоя батарея еще в 1861 году подавила янки, когда от нашего отряда оставались рожки да ножки? Такое не забывается. Садись вот здесь. Будешь немного виски?

— Спасибо, сэр, не откажусь.

Пригубив виски, я решил взять быка за рога и сказал:

— Генерал, а я к вам по делу.

— Вот я и подумал, что зачем иначе ты решил бы навестить старика… Рассказывай, чем я могу тебе помочь.

— Генерал, вы были одним из последних, кто сложил оружие в те тяжелые времена. Вашу речь к вашим войскам я знаю наизусть. Позвольте процитировать один отрывок: «Дело, за которое вы там долго и мужественно боролись, за которое вы подвергали себя опасностям, лишениям, и страданиям, за которое вы стольким пожертвовали, сегодня безнадежно».

— Мои войска сражались с необыкновенным мужеством и упорством. И то, что я сказал, было сказано от всего сердца.

— Да, сэр, но что если наше дело не безнадежно?

— Мальчик мой, мир изменился. Лучшие люди Юга живут в бедности или уже покоятся в сырой земле. Нами правят саквояжники и, прости Господи, негры. Не вижу ни единого проблеска…

— Сэр, позвольте вам передать письмо от президента Дэвиса.

Форрест разрезал конверт, вытащил листок бумаги, прочитал его, после чего посмотрел на меня уже совсем другими глазами.

— Майор, а вот теперь расскажите мне поподробнее.

— Генерал, вы, наверное, уже слышали про захват русскими Константинополя и уничтожение английской эскадры.

— Да, Оливер, читал я что-то про это. Думаю, журналюги врут, как обычно.

— Врут, конечно, но на этот раз преуменьшают, вместо того, чтобы преувеличивать. Я только что из Константинополя. Там теперь новое государство, Югороссия. Они разбили турок и захватили Константинополь за один день. Английскую эскадру, которая напала на два корабля, один из которых принадлежал Югороссии, они потопили за считанные минуты, практически без жертв с русской стороны.

— А вот это уже интересно.

— И их президент, адмирал Ларионов, встречался с моим отцом и дал ему понять, что если будет попытка восстановить Конфедерацию, то на Югороссию нам можно будет рассчитывать. Он добавил, что сожалеет, что Россия тогда поддержала Север.

— Англичане нам тоже обещали помощь… — саркастически сказал Форрест.

— Сэр, разница заключается в том, что русские реже обещают, но свое слово, как я понял, они держат. Адмирал Ларионов хочет встретиться с президентом Дэвисом, вами и отцом.

— А когда должна состояться эта встреча?

— В начале августа, в Константинополе.

— И как же мы туда попадем?

— Сэр, еще 4 июля я был еще во Франции. А теперь я здесь, после визита к президенту. Я пересек Атлантику на русской субмарине. И эта же субмарина будет ждать нас в Билокси с 23 по 27 июля. В Константинополе будем не позже 7 августа. Так что успеем.

— Хорошо, сынок. Значит, у нас еще десять дней. Пусть Господь поможет мне оклематься, а то приболел я что-то.

— Сэр, медики адмирала Ларионова слышали про вашу болезнь, и передали вам вот эти таблетки. Сказали, пейте по три в день, утром, днем и вечером. И поменьше сладкого и алкоголя. Ваша болезнь, они сказали, называется диабет, что по-гречески означает что-то вроде «мочегонная болезнь».

— Да, сынок, мне все время хочется помочиться. Но вот откуда они, эти медики, узнали про это?

— Не знаю, сэр, но они велели вам пить эти таблетки, в этом случае вы проживете еще много лет.