|
В Южной и Восточной Азии мотив бременских музыкантов отсутствует, хотя по степным районам через Казахстан он проник до Монгольского Алтая и Бурятии. Бурятский и тувинский варианты входят в ту же группу, что и среднеазиатские, казахские, кавказские и тюркские поволжские: козленок, теленок и прочие уходят в степь, где встречают волков или медведей (ср. ATU 125, 126A*). Мордовский и удмурдский варианты, равно как и курдский, напротив, сходны с большинством европейских – домашние животные отражают нападение разбойников или хищников в доме в лесу (ATU 130). В части европейских традиций есть оба варианта. Вот типичные примеры обоих.
Удмурты. Кот выстроил дом, петух, гусь, козел отказывались помогать, но потом заставляют пустить их, иначе сломают дом. Приходит слепой медведь. Козел его боднул, гусь клюнул, кот царапнул, петух долбанул. Медведь ушел, говорит, что в доме баба ударила сковородником, девочка ущипнула, старуха царапнула, девушка ударила. Друзья кота и теперь еще дерутся, но живут в его доме. Казахи. При перекочевке теленок, ягненок и козленок остались на старом месте, живут в шалаше. Медведь пришел их съесть. Козленок говорит, что гостю можно дать голову первого медведя, грудинку второго, либо сварить самого гостя. Медведь убегает, отказывается вернуться даже вместе с волком. Тот тащит его на веревке. Козленок кричит, что одним медведем им не наесться. Медведь бежит, чуть не задушив волка, тот возвращается к шалашу с другим волком. Козленок, ягненок и теленок лезут на тополь. Теленок падает, сломав хребет одному волку, другой убегает. Осенью хозяин вернулся, нашел свой скот невредимым.
Вариант, соответствующий ATU 125 («напуганные волки» в СУС), примыкает к «бременским музыкантам» только в случаях, когда речь идет о нескольких разных домашних животных, а не об одном (например, осле). Вообще вся рассматриваемая совокупность мотивов от «Верлиоки» до «напуганных волков» представляет собой последовательность, которую невозможно четко расчленить, при том что крайние варианты друг на друга мало похожи. Согласно ATU сюжет 130 (соответствующие тексты отвечают нашему определению «бременских музыкантов», мотив K77B) есть также в Китае, но в указателе, на который ATU ссылается [Eberhard 1937, N. 3], описывается текст совсем иного содержания, а указатель [Ting 1978] сюжета, соответствующего ATU 130, также не содержит. Поскольку американские варианты «Верлиоки» отделились от евразийских раньше, чем мог вполне оформиться вариант с мотивом «бременских музыкантов», не удивительно, что в них мотивы B77A и B77B четко не различаются. Некоторые евразийские тексты также включают элементы обоих в равной пропорции. Отсутствие «Верлиоки» и «бременских музыкантов» в Австралии, Меланезии и на большей части Африки южнее Сахары свидетельствует в пользу единого евразийского происхождения мотива. Все евразийские версии явно похожи. Североамериканские также не только аналогичны им в отношении общей композиции, но и содержат некоторые характерные эпизоды. Индонезийская версия, в которой речь идет об охоте за головами, с североамериканскими прямо перекликается. Вот примеры.
Само (манде Буркина Фасо). Существо ворует женщин, увело жену юноши, тот пошел ее искать, по пути споткнулся о камень, искусан пчелами, лев ударил его лапой, ястреб вцепился когтями. Все они (т.е. камень, пчелы, лев, ястреб) решают идти вместе с юношей. В лесу, где живут Существа и украденные женщины, пчелы кусают Существ, камень катится и давит, ястреб – клюет, лев – добивает. Юноша забирает жену и других женщин, по пути оставляет помощников там, где встретил. Они попросили в награду право воровать цыплят (ястреб), коз (лев), кусать детей (пчелы), попадаться под ноги. |
