Двойной удар сзади придал дополнительное ускорение прыжку. Кекс, не понимая, что произошло, успел еще порадоваться тому, что он такой быстрый и ловкий, как вдруг напружиненные перед встречей с землей ноги подломились под весом тела, колени подогнулись, и он рухнул навзничь в мягкие темно-зеленые заросли каких-то неизвестных растений с мясистыми широкими листьями. В первый момент он испытал лишь удивление от этой непонятной неловкости. "Вот же дурак неуклюжий! Надо же растянулся почти на ровном месте!" И лишь перевернувшись на бок и попытавшись рывком вскочить, понял, что ноги не слушаются, а по животу, стекая в пах, расплывается что-то горячее и липкое. Боли не было, и еще не до конца осознав, что означает это текучее тепло, он, до предела вытянув шею, попытался осмотреть свой живот. Открывшаяся картина поразила своей нереальностью — живота как такового он не увидел, на его месте было непонятное месиво из переплетения каких-то сизых не то червей, не то шлангов, щедро приправленное красными потеками и зеленоватой слизью, там же торчали оборванные лоскутья куртки, а все вместе это больше всего походило на чудовищный салат с кальмарами. "Что со мной? Неужели это мое тело? Я ранен?" С этой мыслью сознание милосердно соскользнуло в забытье, в темную пропасть за краем бытия.

Маэстро

Загаженный, провонявший кошачьей мочой подъезд стандартной блочной пятиэтажки с разрисованными неприличными рисунками и неаккуратными граффити стенами жил своей обычной жизнью. Откуда-то с первого этажа из-за неплотно прикрытой двери в подвал доносился истошный кошачий мяв, тихо на разные голоса бормотали надежно укрытые за дверями квартир телевизоры, кисло воняло табачным дымом и какими-то отходами. Трое мужчин уверенно поднялись на третий этаж и остановились перед новенькой железной дверью.

— Здесь. Бабы дома с обеда, сам вернулся час назад и не выходил. Больше никого там быть не должно.

— Отлично. Куцый, доставай стволы. Работаем.

Щуплый похожий на подростка мужичонка с рваными нервными движениями резко раздернул молнию на объемистой сумке и один за другим извлек из нее два обреза охотничьих ружей, передав их товарищам. Сам он вооружился короткой резиновой дубинкой.

— Так, внимание, вы оба ждете здесь у стены. Как только откроется дверь — работаем.

Гибкий черноволосый мужчина внимательно осмотрел дверь и даже прислушался к тому, что происходило в квартире, приложив ухо к металлу. Простояв так секунд десять, но так ничего и не услышав, он быстрым взглядом окинул замерших на лестнице спутников. Убедившись в их готовности, удовлетворенно кивнул:

— Кабан, ты берешь того, кто откроет. Куцый, со мной дальше, там по обстановке. Понятно?

Быстрые кивки в ответ, собранные напряженные взгляды, обманчиво расслабленная туша Кабана и наоборот напружиненное звенящей струной тело Куцего. Все как всегда, все в порядке, как много раз до этого. Ну что ж, вывози, кривая!

— Ну, поехали!

Главарь развернулся к щитку с электрическими счетчиками расположенному в подъезде. Той умной голове, что первая догадалась вешать счетчики в подъездах, дабы предприимчивые жильцы не творили с ними в квартирах разных махинаций, надо бы вручить почетную грамоту! Без этого умника жизнь веселой троицы могла изрядно осложниться. Теперь же они разработали безотказную схему попадания в подобные квартиры. Стоило отрубить предохранительные автоматы, и хозяева сами открывали двери, интересуясь, чего это у них вдруг потух телевизор, и встала в середине процесса любимая стиральная машинка.