Смотрите, вон указатель! - воскликнул Кондрашов. - Аварийный выход! Это то, что нам нужно!

Мутант шаркнул у них под самыми ногами, а затем в стороне пробежали ещё двое. Сверкнули красным огнём глаза.

Ну и твари... - пробормотал Михеев, стараясь, как и остальные, держаться поближе к фонарю. - И что, интересно, они тут жрут?

Это мутанты, а значит, должны питаться какой-то особенной, ненатуральной пищей, - сказала Ирина.

Наверно, железо жрут. Или цемент, - невесело усмехнулся Волгин.

Впрочем, скоро ему стало не до шуток, даже чёрных. Шорох лап доносился уже отовсюду, и, куда бы он ни направлял луч, везде копошились тёмные хвостатые тела. Попав на свет, крысы спешили убраться в тень.

С каждой минутой их становилось всё больше. Вспугнутые взрывами чудовищные твари, обитавшие на самых нижних уровнях московских подземелий - там, куда добирался редкий диггер, - дружными тысячеголовыми стаями хлынули на верхние уровни, оглашая подземные своды тревожным писком. Первая, пока ещё слабая волна крысиного нашествия докатилась до коридора, по которому шли агенты. Крысы не осмеливались выйти на свет фонаря, но их всё прибывало, они толпились, налезали друг на друга, бросались людям под ноги. Михеев, не выдержав, выстрелил в самую нахальную. Хотя стрелял он в упор и пуля прошибла крысиную морду, тварь осталась жива и довольно юрко шмыгнула в груду своих сородичей. Кондрашов схватил какой-то железный прут и начал размахивать им, отгоняя тварей. По его примеру и остальные вооружились палками и кусками арматуры.

Свет слабеет, - процедил Волгин. - Садятся батарейки...

Вон лестница! - воскликнула Ирина, показывая куда-то направо.

Фонарь осветил металлическую лестницу, прикреплённую вертикально к стене и уходившую в какую-то трубу.

Лезем по ней! - крикнул Волгин.

К лестнице пришлось пробиваться сквозь визжащую живую массу.

Проклятые твари... - Кондрашов наотмашь лупил по крысиным мордам.

Слышался злобный визг, красные глаза метались вокруг него в полумраке. Крыс было столько, что они уже почти не реагировали на свет, и всё прибывали и прибывали, напирая друг на друга. Когда агенты добрались до лестницы и начали взбираться по её прутьям, весь коридор был заполнен тварями. Повсюду разносился пронзительный писк, крысы давили друг друга, карабкались на спины и головы своих сородичей и двигались по ним, а на этот второй пласт крыс наваливался ещё и третий. Всё это чудовищное скопище походило на какой-то разъярённый, визжащий, стремящийся куда-то поток.

Если наверху тупик, то мы попали, - меланхолично заметил Волгин, поднимаясь в тёмную, идущую вертикально вверх узкую шахту.

Время от времени он останавливался и включал фонарь, подсвечивая металлические прутья лестницы и округлые цементированные стены. Гаснущий луч не в силах был рассеять темноту, в которую вела труба.

Ну, что там? - спрашивал Михеев, поднимавшийся за ним.

Ничего не видно.

В кармане Волгина ожил мобильник. Звонил Кочергин.

Игорь, вы живы?

Да, товарищ генерал, живы все, но пока не знаем, где находимся. Поднимаемся по какому-то узкому туннелю вроде трубы.

Сколько станций проехали?

Три.

Стало быть, ситуация на данный момент такова, - в голосе Кочергина проскользнуло волнение, и это сразу не понравилось агенту. - Лубянка перехватила телефонный разговор Черноброва с Карепановым и приняла меры. Полчаса назад люди Петрушкова прибыли в Кубинку и расстреляли Карепанова и людей, которых я направил вам на подстраховку. Передай Кондрашову, что Ордынцев, Ромов и остальные погибли, а приготовленный для вас самолёт снят с рейса. Его экипаж расстрелян, горючее вылито на землю, портативная атомная бомба извлечена из контейнера. Короче, в Кубинку ехать бесполезно. Там всё сорвалось.

Волгин почувствовал, как мышцы его рук предательски ослабли.