— Нет никакой болезни, — спокойно сказала я.

Когда я заговорила, грибок и гниль, покрывавшие деревья, исчезли. Зелёный мох скрылся, струйки древесного сока растворились. Теперь мы стояли в роще абсолютно здоровых дубов.

— Что… — она моргнула, не в силах сообразить.

— Это всё было гламуром, — сказала я. — Мы хотели заманить тебя сюда, чтобы ты привела нас к своему дереву.

Она взвизгнула и развернулась, метнувшись в лес. Я побежала за ней, пока она лихорадочно неслась к своему дубу.

К тому времени, когда мы добрались туда, оно лежало на земле с перерубленным стволом. Роан стоял рядом, держа топор. Он с грустью смотрел на мёртвое дерево, которое оказалось беспомощным под его атакой.

Сиофра завизжала и бросилась на него, царапая ногтями.

— Что ты наделал? Что ты наделал?

Он грациозно шагнул в сторону, и она повалилась на землю, рыдая.

— Мы сделали то, что должны были, — сказала я.

— Ты убила её, — сказала она дрожащим голосом. — Убила её! Точно так же, как Рикса. Я должна была знать. Ты всегда разрушала всё, что мне дорого. Всегда.

Я почти пожалела её. Какого чёрта со мной не так?

— Я не хотела её убивать. Она ничего мне не сделала. Но я должна была остановить тебя. Она давала тебе силу, и ты использовала эту силу, чтобы убивать.

— Катись в ад! — взвыла она. — И что? Что теперь? Ты снова заточишь меня между зеркалами? Как какое-то животное?

Я поколебалась. Сделала бы я так? Возможно, я могла позволить ей уйти. Теперь она была безвредной — всего лишь безумный и беспомощный человек безо всякой силы.

Я не могла забыть образы её печальной жизни, которые я видела. Девочка, отчаянно жаждущая любви, воспитанная холодным Риксом. Отец, который отчуждал её и оскорблял, постоянно оставлял её одинокой и напуганной. Девочка, лишённая нормальной человеческой жизни с любящими родителями — жизни, которая вместо неё досталась мне.

Я посмотрела на её заплаканное лицо.

Я могла позволить ей жить.

И всё же Сиофра убила моих родителей. Она завела нас в ловушку, которая убила Нериуса и Друстана, и она не остановится, пока я её не прикончу — с магией или без.

Реальность ударила по мне, и я знала правду. Уила Брок были безжалостными, а я являлась их лидером.

Мой клинок сверкнул быстро, перерезав её горло, и наши глаза встретились в последний раз. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но с её губ слетел лишь тихий печальный звук.

Свист, бульканье.

И она умерла.

Глава 39

Мы провели в особняке Роана три дня — три великолепных дня, за которые я почувствовала, что это место становится моим домом, где Один летает по коридорам и каркает непристойности.

Запутавшись в простынях, я провела пальцем по мускулистой груди Роана вниз, поражаясь тому, какой гладкой и идеальной была его кожа. Мой палец опустился к его животу, покружив. Его кожа до сих пор завораживала меня.

— Что ты делаешь? — сонно пробормотал Роан.

— Ш-ш-ш, я очень занята.

— Ты щекочешь мой пупок.

— Поправочка, — сказала я. — Это мой пупок. Я навеки связана с этим пупком.

Мы лежали, завернувшись в шёлковые простыни на его постели. Нет… в нашей постели, в нашем особняке. Мы повалились на кровать вчера вечером и до сих пор не вставали, хотя на небе светило послеполуденное солнце, пробивавшееся сквозь шторы.

Мой разум переваривал последние несколько дней, перебирая мои воспоминания, анализируя их и разбирая.

— Знаешь… — задумчиво произнесла я.