— Тогда надо проследить за графиней! — оживилась Софи.

— Кажется, сегодня мы упустили эту возможность.

— Простите, вам сейчас не до этого, — холодно сказала девушка. — Вам ведь стреляться на рассвете.

Стэнли сообщил мне перед нашим отъездом с бала, что секунданты договорились о времени поединка — в шесть утра, в пяти километрах от окраины города. Там был лесок, где в такую рань мы никого не потревожили бы.

— Да, возможно, меня завтра застрелят, и наша с вами кампания закончится, — сказал я.

Не отвечать же, что беспокоиться не о чем, так как я алхимик, собирающийся сжульничать на дуэли.

— Ну, вы ведь не могли поступить иначе.

— От этого не легче.

— Вы боитесь?

— Немного.

Софи почему-то удовлетворённо кивнула.

— Это хорошо. Может, вам тогда и повезёт.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, лично у меня всегда так бывает: если чего-то боишься, это обязательно не сбудется.

Я усмехнулся. Грози мне реальная опасность, утешение было бы слабое.

— Вот вы и приехали, — сказал я, указав на особняк Кирзби. — Спасибо за вечер.

— Я уверена, что вы убьёте этого напыщенного индюка, — проговорила девушка, вылезая из машины. — И мы с вами увидимся завтра. Постарайтесь сегодня выспаться.

— Непременно последую вашему совету. Доброй ночи.

Попрощавшись с Софи, я отправился в «Элеонор». Меня впустил швейцар, поскольку дверь была по позднему времени уже заперта. Получив пару фунтов за беспокойство, он поклонился и спросил, не желаю ли я поужинать.

— Осталось ещё холодное мясо и немного овощей, — предложил он. — Моя жена припрятала.

Я отказался. Во-первых, поел на балу, а во-вторых, нервы были натянуты, а это не располагает к трапезе. Волновался я не из-за дуэли, а потому что никак не мог сложить головоломку. Вдобавок, напрягало участие в деле неизвестного высшего демона, с которым не желали связываться остальные обитатели Преисподней. Джексон же вообще расписался в бессилии и самоустранился. А это было за всё время нашего сотрудничества впервые.

Поднявшись в номер, я разделся, принял ванну, пролежав в ней, пока вода не остыла. Потом попробовал лечь спать, но никак не мог забыться: одолевали мысли о том, как взаимосвязаны известные факты. Пришлось встать. Я зажёг лампу, сел за стол и достал листок бумаги. Прежде всего, набросал на нём несколько фамилий и соединил их стрелками. Получилась схема, которую я несколько минут обдумывал.

В самом низу был записан Алекс Кирзби, отвечающий за землеустройство в Британской империи. К нему шла стрелка от его сына Майкла, на которого, в свою очередь, указывала стрелка от графини фон Раскуль. Раскуль была связана с Бартенсом, чей отец входил в число тех, кто оказался в списке, украденном у графини. И, если они были членами тайного общества (я предположил, что, раз уж кольцо такого общества носит Бартенс-младший, такое же должно быть и у старшего, а если так, то и те, кто был с ним в списке, должны быть членами того же общества), то и неизвестный убитый, осмотренный доктором Барни, конечно, был в сговоре с генералом Самертоном, герцогом Дербишем и ещё одним человеком, фамилию которого я не запомнил.

«Стоп! — сказал я себе. — А так ли трудно опознать этого убитого господина? Что, если он — один из упомянутых в списке? Тогда достаточно лишь узнать, как поживают Самертон, Дербиш и Бартенс-старший.