- Да, действительно, - признал скелет спустя какое-то время. – Вопрос очевидный. Но в то же время – достаточно нетривиальный.

Я кивнул, соглашаясь с этим.

- Вероятно, вернуть душу элементаля в его тело получится – разумеется, при условии, что у него останется некоторое тело, - задумчиво протянул Лич. – Однако. В каком виде будет тело после смерти? Например, у воздушного элементаля или теневого духа? В каком виде вернутся способности огненного и ледяного элементаля, вернутся ли вообще?

- Вот это нам и нужно будет выяснить, - согласился я. – В Сандалоре есть несколько десятков мёртвых огненных элементалей. Вы можете начать их поднятие уже прямо сейчас? В смысле – как только попадёте туда, без дополнительной подготовки?

- Это... – кажется, в вечно бесчувственном Личе наконец-то проснулись эмоции – исследовательский азарт. – Вероятно, да. Если позволите, Ваше Величество, именно с этого я бы и хотел начать. Это будет очень любопытный опыт.

На самом деле – вероятно, да. Ни преобразование людей, ни некромантия не были чем-то принципиально новым для этого мира. Но человеческий суеверный страх перед ними, а также жертвы, на которые ради них было нужно идти, делали эти явления достаточно редкими.

И это поодиночке. А вместе? Вот поэтому никто до сих пор ни разу не проверял, что будет, если воскресить элементаля.

В итоге мы решили выкроить время и поступить иначе: не телепортировать Лича в Сандалор, а доставить оттуда трупы к нам. Я хотел лично присутствовать на воскрешении – а перемещаться туда, к границе, было бы для меня непростительной глупостью.

- Будь готов к другому, - предупредил меня Тилль. – Ты уже второй раз превращаешь этих людей в нечто нечеловеческое. Они могут... не обрадоваться этому.

- Я понимаю, о чём ты... – протянул я, обдумав его слова. – Да, наверное, отчасти ты прав. Но взгляни с другой стороны. Когда мы поднимаем как мертвеца обычного человека – для него это безусловный шок. Элементали же уже привыкли к мысли, что они не являются людьми.

- Да, - кивнул Тилль. – И всё-таки. Должны быть какие-то границы дозволенного. Момент, когда нужно остановиться. Оставить в человеке что-то от человека.

- В человеке от человека остаётся его воля, - я пожал плечами. – И верность. Верность мне. Это – истинно человеческие качества. Остаётся осознанность его действий, остаётся разум, чувства. А тело... это только инструмент.

Я выглянул в окно. Солнце клонилось к закату, а значит, уже совсем скоро тела для экспериментов должны были доставить сюда, в замок. Храм Смерти... он был слишком близко к народу, а значит, и шпионам. Мы будет экспериментировать здесь.

- Границы дозволенного... – повторил я. – Знаешь, Тилль. – В чём тогда смысл быть королём, если не делать то, что сам решаешь делать?

- Так ты отрицаешь эти самые границы, Геневис? – уточнил мой друг.

- Нет, - я усмехнулся и покачал головой. – Я только лишь оставляю за собой право их определять.

Глава 65 - Решающий козырь?

Некромантские ритуалы были для меня чем-то сакральным, и в то же время – слишком простым.

Воскрешение покойников? Для меня, уроженца технического мира, воображение рисовало что-то вроде лаборатории доктора Франкенштейна, с молниями, громоздким жужжащим оборудованием, кучей железа.

Или – ещё более современное моему миру: сверкающая белой плиткой и пластиком лаборатория, в которой изготавливается зловещий зомби-вирус. Учёные в белых халатах, шприцы с зелёной жидкостью, люминесцентные лампы...

Разумеется, всего этого здесь, в махровом магическом средневековье, было бы глупо ждать. Но всё же впечатляющие многих ритуалы казались мне скучными. Постоял, побубнил, сделал жест руками – и покойник ожил.