— А ты способна, да?!.. Если так, то и ты такая же…— Слова, готовые вот-вот сорваться с языка, все же застряли в горле.

— Прошу вас, перестаньте, — испуганно прошептала Лизелла, — не наше это дело — судить господ. Зачем ты так, Френсин! И вы, мисс Хойл, не надо…

…В гостиной велись другие разговоры, не такие откровенно-прямые и все же имеющие источником те же вопросы.

— Стало быть, ваша супруга все еще в отъезде? — говорила миссис Уолтем, встряхивая массой пепельных мелких кудряшек и даря невинную улыбку как Орвилу, так и мужу, и игнорируя предупредительно-строгий взгляд последнего. Орвил не очень-то рад был визиту именно этой пары: миссис Уолтем, женщина легкомысленная и поверхностная, слыла, тем не менее, весьма проницательной, если дело касалось деликатных тем. — Я слышала, она в столице? Конечно, столичная жизнь интереснее нашей! Думаю, по возвращении ей будет что нам рассказать!

— Не сомневаюсь.

— У меня спрашивали о ней по крайней мере раза три за последнюю неделю…

Орвил не был уверен, что это правда: общество и Агнесса не очень-то интересовались друг другом. Впрочем, возможно, до сих пор просто не было повода. Что ж, он не удивится, если узнает, что по городу уже пошли нехорошие слухи.

— Мистер Лемб, одна наша общая знакомая на днях видела вас в парке в обществе симпатичной молодой леди. Это, очевидно, ваша родственница?

Орвил не знал, как и с кем проводит Агнесса время в сером особняке, он мог лишь догадываться и предполагать, но в любом случае пока не собирался ставить под сомнение прочность их брака в глазах общества, как не думал платить Агнессе той же монетой. Его встреча с мисс Кармайкл была продиктована потребностью хотя бы слегка еще раз соприкоснуться с чем-то чистым и светлым, что, возможно, когда-то было в Агнессе. И еще — Джессика поделилась с любимой учительницей своими переживаниями, и мисс Кармайкл решилась на второй разговор. Кстати, именно она посоветовала вернуть Агнессу в семью хотя бы ради детей.

Орвил ответил, спокойно глядя на собеседницу:

— Да, верно, я был там. Эта леди учит Джессику живописи.

Он не собирался оправдываться и ничего более не добавил. Розовые губы миссис Уолтем на мгновение сложились буквой «о», а короткие брови приподнялись в удивлении, но в следующую секунду она, принужденно рассмеявшись, сказала:

— Ах, Джессики… Да, кстати, а где ваша очаровательная белокурая принцесса? Разве миссис Лемб не взяла ее с собой?

— Нет.

Орвил взглянул на нее одним из тех редких своих взглядов, которые сразу действовали на собеседников, принуждая замолчать, что она и сделала наконец, лишь по инерции обронив еще пару фраз, к счастью, достаточно безобидных:

— А ваш племянник как вырос! Роберт говорит, вы каждое утро совершаете с ним верховые прогулки! В вашей семье растут замечательные дети; уверена, что и малыш не обманет родительских ожиданий!

Сверкнув глазами, она умолкла, а Орвил подумал о том, что терпит подобный разговор первый и последний раз. Больше в его доме не будет пустоголовых насмешниц и их терпеливых мужей. Или он сам уедет на лето с детьми, благо, занятия в школе закончились. Однако… за летом придет осень, а там зима, и вся жизнь еще впереди, жизнь, требующая принятия важных решений.

ГЛАВА IX

Прошел месяц, а Агнесса все еще жила в сером особняке вместе с Джеком. Возвращение назад с каждым днем становилось все более невозможным, и решиться на бегство в Мексику она тоже не могла, несмотря на то, что Джек продолжал упорно склонять ее к этому. Орвилу Агнесса, разумеется, больше не осмеливалась писать; от него тоже не было ни слуху ни духу и — что самое тревожное — от детей тоже; вероятно, письма застряли где-то на полпути или потерялись вовсе.