— Хватит врать, мне все известно! — заявила женщина.

— Ты сама не знаешь, о чем говоришь, — дрогнувшим голосом возразил мужчина.

— Знаю, что ухожу от тебя.

— Ты о чем?

— Поживу пока у сестры. Пока все не улажу.

— Уладишь? — заволновался мужчина.

— Пока не возьму развод. — Решимость в ее голосе заставила мужчину съежиться и тихо застонать.

— Помолчи!

— Хватит с меня. Ты обходился со мной как с половой тряпкой. Без тебя я буду счастливее.

— Никуда ты не уйдешь!

Его осанка стала угрожающей, но жена не замечала угрозы.

— Уйди с дороги!

Она попыталась протиснуться мимо него, и тогда муж схватил со стола мясной нож. Даже призрак лезвия опасно блестел. Я не заметила, как взметнулся нож, — увидела его уже торчащим между ее ребрами. Вид крови вызвал у мужчины не раскаяние, а припадок безумия. Он бил снова и снова, не замечая ее воплей, пока рана не превратилась в кровавое месиво. Только тогда мужчина отшвырнул нож и выпустил обмякшее тело жены. Ее глаза уставились в пустоту, щеки были измазаны собственной кровью. Едва ударившись о кафель пола, она исчезла, а с ней и кухня.

Я сжалась в углу, тяжело дыша, пытаясь совладать с дрожью. Не скоро я забуду эту сцену. Мужчина кружил передо мной, словно лунатик, и на миг мне почудилось, что он заметил мое присутствие. Но тут перед ним снова возникла жена, целая и невредимая.

— Хватит врать, мне все известно! — заявила она.

Словно отрезок киноленты запустили заново. Я поняла, что сейчас у меня перед глазами повторится вся сцена. Они были обречены повторять ее вечно. И другие фигуры, теснившиеся вокруг, неустанно воспроизводили свои прошлые преступления: убийства, насилие, измены, кражи, предательства… список казался бесконечным.

Прежде я воспринимала зло как философскую идею. Теперь оно окружало меня, реальное и осязаемое. Я слепо бросилась назад, откуда пришла. Временами твари скользили мимо, задевая подол платья, но я встряхивалась и бежала дальше. Остановилась только тогда, когда почувствовала, что легкие готовы разорваться.

Я сбилась с пути. Тоннели исчезли; передо мной, по краям похожего на кратер провала, мерцали горячие угли. Что происходит внутри, я не видела, зато слышала крики боли и стоны. Никогда я не испытывала ничего даже отдаленно похожего — отчего же картина кажется знакомой? «Огненное озеро ждет мою леди». Не об этом ли говорила записка, найденная в шкафчике много месяцев назад?

Я понимала, что приближаться нельзя. Понимала, что надо развернуться и найти обратную дорогу к отелю «Амброзия», пусть даже тот отель — моя тюрьма. Я не готова была увидеть то, что таилось в глубине этих мест. До сих пор Аид представлялся мне сюрреалистическим миром подземных ходов, мрачных ночных клубов и пустых отелей. Однако делая первые робкие шаги к огненному провалу, я уже знала, что увижу иное. Издалека доносились невыносимые вопли. Я всегда считала, что средневековые картины ада с корчащимися телами и орудиями пыток были лишь средством запугивать и обуздывать народ. А выходит, рассказы были правдивы.

Сквозь рубиновую дымку над ямой нелегко было разглядеть происходящее в ней, но там явственно различались две группы: мучители и жертвы. Палачи носили кожаную сбрую и сапоги, на некоторых были капюшоны. Жертвы были нагими или в лохмотьях. С земляных стен свисали орудия, предназначенные причинять боль.