В первых рядах, высоко подняв штандарт с Реющим Червём, на котором подвесили старика профессора, маршировали молотоголовые бойцы: щиты их были сомкнуты, образуя сплошную стену.

Громыхая сапогами, они перешли через мост из чёрного дерева, а в боковых тоннелях, и сверху, и снизу от них, на всех площадках и на мосту из летучего дерева уже кишмя кишели гоблины всех мастей: сверкая доспехами, они шли вперёд, держа наготове копья и арбалеты.

Генерал Титтаг, окружённый военачальниками, оглядывал поле битвы.

— Ничего не понимаю! — пробормотал он, переводя взгляд на Олквикса. — А где же библиотекари?

Тысячи глаз устремились на старика профессора. На секунду воцарилась мёртвая тишина, её нарушил прерывистый смех Олквикса.

— Их тут давно нет! И след простыл! — хохотнул профессор. — Они спасены, и спасена наша Великая Библиотека! Да здравствует Центральное Книгохранилище!

В толпе гоблинов началось какое-то движение, и воздух прорезала жёлто-голубая вспышка. В сердце старика вонзилась стрела с пёстрым оперением.

В оцепенении гоблины смотрели на свой штандарт: голова профессора тотчас поникла и по груди заструилась алая кровь.

— Это шрайки! — взревел знаменосец, угрожающе подняв кулак и показывая рукой в направлении верхней площадки. — Стреляли вон отту…

Не успел он окончить фразу, как стрела с красочным оперением воткнулась ему в горло. Знаменосец рухнул на колени, заливаясь кровью.

— Измена! — заорал Титтаг. — Немедленно притащите ко мне этих мерзких птиц!

Как бы в насмешку над приказом генерала на открытые площадки отовсюду хлынули шрайки в боевых доспехах. Надрывно гомоня, они подняли луки, и в воздухе замелькали тысячи свистящих стрел. А на мосту из чёрного дерева плоскоголовый гоблин Шлак готовился к атаке, сняв с плеча арбалет.

— Прикрой меня, — шепнул он своему боевому товарищу Тяпляпу.

Тяпляп поднял щит. Шлак зарядил арбалет, прицелился, взяв на мушку жирную, безвкусно разукрашенную курицу с пышной грудкой, и нажал на курок. Цель была поражена. В воздухе закружились пух и перья, брызнул кровавый фонтан, и птицеподобное чудовище рухнуло на мост из чёрного дерева.

— Первая кровь! — плотоядно воскликнул Шлак.

Он поднял арбалет во второй раз, внимательно следя, чтобы щит Тяпляпа прикрывал его от града вражеских стрел. Натянул тетиву. Мягко опустил палец на спусковой механизм, и…

И тут массивные двери к западу от моста распахнулись. У Шлака перехватило дыхание: перед молотоголовой гвардией сплошной стеной стояли шрайки. Их были сотни, тысячи, и они были вооружены до зубов.

Шлак вытащил своё непобедимое оружие — великолепный двуручный меч.

— О, мой верный Хрясьпополам, клянусь Небесами, сегодня ты напьёшься вражеской крови!

Гоблины, готовые биться плечом к плечу рядом с ним, тоже обнажили зазубренные клинки и произнесли свои заклинания. Боевые курицы наступали: их армия, как девятый вал, накрыла первые шеренги гоблинова войска. Шрайки были вооружены луками и стрелами, пиками, плётками и костоломами, но больше всего Шлак боялся их железных клювов и сверкающих острых когтей.

Шрайки, оглушительно кудахтая, сломили щитовой заслон и сплелись с гоблинами в смертельной схватке. Пятна алой птичьей крови окрасили доспехи гоблинов.

— Вперёд, Тяпляп! — взревел Шлак. — Они наступают!

Отряд шраек расколол стену молотоголовых бойцов пополам.

Шлак почувствовал, как на него уставилась пара неподвижных жёлтых глаз, вокруг на мосту из чёрного дерева, залитому потоками крови, валялись обезглавленные, изрубленные тела его товарищей. Тяпляп вырвался вперёд, чтобы прикрыть своего друга, и успел подставить щит в ту самую секунду, когда острый как бритва коготь шрайки был на ладонь от горла Шлака.