Плут отступил на шаг и наткнулся на шаткое каменное изваяние. Статуя качнулась и рухнула на пол, увлекая за собой три соседние фигуры.

— Гестера! Берегись! — крикнул кухарке юноша. Но старуха гоблинша даже не остановилась, когда три каменных гиганта разлетелись на куски прямо перед ней. Она торопливо добежала до лестницы и начала взбираться вверх. Плут заметил, что на бегу она потеряла свой капор, и её круглый, обтянутый голой кожей череп блестел от влаги. Платье Гестеры насквозь вымокло от дождя.

— Иду, иду, — ворковала она, будто успокаивала ребёнка. — Иду, иду, моя радость…

Кухарка промелькнула мимо Плута, окинув его невидящим взором, и, сверкнув маленькими, налитыми кровью глазками, понеслась дальше. В руках она держала объёмистую бутыль с красной жидкостью. На фляге была приклеена этикетка «Забвение. Специального разлива».

В мраморной прихожей Плут чуть не грохнулся, поскользнувшись на каменном полу. Из дверей кухни, бурля, текли потоки воды и разливались по всему приёмному залу. Промокшие рецепты, горшочки, баночки с мазями и притираниями, бутылочки и склянки качались на поверхности растекающегося озера. Плут увидел, как мимо него проплыл зелёный флакон с надписью: «Рвотное. Для стимуляции сердечной деятельности».

Шлёпая по залитому водой полу, Плут добрался до больших дубовых дверей и потянул за ручку. За дверями слышался рокот, который перерос в оглушительный рёв: как только двери отворились, могучий поток хлынул в зал, свалив с ног Плута и отбросив его к противоположной стене. Статуи, обрамляющие верхние пролёты лестницы, свергались с высоты, их тотчас же подхватывал водоворот. Плут с трудом пробрался обратно к двери.

На улице творилось что-то невообразимое, такого Плут не видел никогда — настоящий потоп. Дождь лил как из ведра, струи превратились в плотный занавес, сотканный из мириад тоненьких серебряных нитей. Завывал ураганный ветер, ливень заливал первые этажи. Началось наводнение, и уровень воды поднимался всё выше и выше. «Да защитят и направят меня Небеса!» — взмолился Плут, бредя по колено в воде.

Тяжёлые капли дождя с силой били по макушке, по плечам, скатывались за шиворот, но юноша, втянув голову в плечи и прикрывшись рукой, продолжал свой путь. Нижний Город преобразился: улицы и аллеи превратились в каналы с грязной пенящейся жижей. На сером горизонте едва маячили башни ворот у Дороги через Великую Топь.

Плут неотрывно думал о Библиотечной флотилии. Удалось ли ей преодолеть рискованный путь? Он шлёпал и шлёпал по затопленным улицам.

Над головой раздался какой-то странный звук. Плут поднял глаза: в небе мелькнула белая фигура. В одно мгновение призрак перелетел через улицу и запрыгал по крышам. Пронзительный свист смешался с рёвом стихии, и в ответ с другого конца улицы прозвучали отзывы. Плуту удалось спрятаться от хлещущего наискось дождя за могучими спинами дуркотрогов.

— Только бы добраться до ворот, к Топи, там мы будем в безопасности, — сказал кто-то в их компании. — Не дрейфь, Тупорыл, Духи Тайнограда покажут нам дорогу.

— Что вы сказали? — воскликнул Плут, не в силах сдержать волнение.

Дуркотроги, устремившись вперёд под низвергающимся ливнем, не обратили на его слова ни малейшего внимания, и Плут отстал. Сзади напирала встревоженная толпа горожан, он попал в людской водоворот, боясь, что его затопчут в толчее. Неподалёку молодая гоблинша-утконос с младенцем на руках, зажатая грудой тел, споткнулась и, потеряв равновесие, дико закричала.

Прежде чем Плут смог броситься ей на помощь, с гребня крыши на землю, подняв тучи брызг, спустилась белая фигура и подхватила и мать, и дитя.