Или могла?

Сколько себя помню, меня всегда считали фантазёркой. Ещё до того, как научилась читать, я любила разложить перед собой книги или детские журналы с картинками, чтобы по ним сочинять собственные истории. Позже, пересказывая подружкам содержание понравившихся книг и фильмов, я нередко переходила с них на свои фантазии, которые выдавала за чужие. В играх – с куклами или без них – мне нравилось выдумывать целые квесты со множеством приключений. Так жизнь становилась интереснее, удивительнее, ярче.

Увы, родители считали это ерундой. С каждым годом они всё больше стремились к тому, чтобы я последовала по их стопам и стала инженером. Однако мои школьные оценки по алгебре, геометрии, физике, химии и черчению оставляли желать лучшего. Но меня всё равно записали на курсы при техническом университете. Там я чувствовала себя не только самой глупой и неспособной в группе, но и на редкость несчастной. Будущее представлялось беспросветным, и я начала записывать истории, которые, казалось, придумывались сами собой. А сразу после окончания школы втайне от родителей отправила документы в другой университет, где не требовали знания тригонометрии.

Именно туда я и поступила. Родители, разумеется, очень злились, и причиной были не только напрасно потраченные на курсы деньги. Своим поступком я разрушила их давнюю мечту о продолжении семейной профессии. Смирились с моим выбором они далеко не сразу. А уж о своём творчестве, которое хранилось в тетрадках, блокнотах и текстовых компьютерных файлах, я им пока не рассказывала.

По правде говоря, никому не рассказывала. Да и сама всерьёз к этому не относилась. Девушек, которые пишут фэнтези, и без меня предостаточно.

Сейчас, сжимая в пальцах учебник по истории чернокнижного дела и гадая, как так могло получиться, я вдруг почувствовала себя одной из своих героинь. Стало немного легче. Уже не так страшно. Возобладало любопытство, и захотелось увидеть и профессора, и саму академию. В конце концов, когда ещё могла бы представиться такая возможность?

– Пойдём! – решительно сказала я новому знакомому.

– Давно бы так! – обрадовался он и направился вперёд, так и не забрав у меня учебник.

Я последовала за ним. Мимоходом успела отметить, что переулок почти не изменился. Вокруг оставались такие же старые дома с густыми зарослями в палисадниках за ветхими заборами, только асфальт сменился на брусчатку.

Парень целенаправленно шагал, не глядя на меня, зато я воспользовалась возможностью рассмотреть его получше.

Лет двадцати, среднего роста, не слишком тощий, но, как сказала бы мама, не мешало бы подкормить. Тёмные волосы длинноваты для мужчины, однако ему к лицу, густая чёлка падает на лоб. Высокие скулы, внимательные глаза цвета горького шоколада. Одет в синюю рубашку и чёрные брюки. Обувь удобная, в таких ботинках не на экзамены ходить, а в походы.

Я вспомнила про собственные туфли, идти в которых становилось всё больнее, и позавидовала.

Словно почувствовав, что я чересчур пристально его разглядываю, он обернулся и заговорил:

– Как тебя зовут?

– Яна, – ответила я. – Яна Ворожейкина. А тебя?

– Кей.

Фамилию я уточнять не стала. Может, они тут не приняты? Ещё бы знать, что это за место. Захотелось задать собеседнику ещё несколько вопросов, но он, казалось, потерял ко мне всякий интерес. Поправил закинутый за плечи чёрный рюкзак торбу и пошёл дальше. Я за ним не поспевала. Каждый шаг причинял острую боль, и я начала понимать русалочку, которая поменяла хвост и голос на ноги.

У истории, помнится, было два финала. Один – счастливый, из диснеевского мультсериала, который я когда то очень любила.