Со стороны послышались смешки, но тут же потонули в гуле недовольных, потому что колдун напал опять.

В этот раз вокруг меня слишком быстро начал сгущаться серый туман, пытаясь захватить в кокон.

Огненный щит возник куполом, защищая от неизвестной магии. Щупальца тумана тянулись к нему, ударялись о стенки и с шипением отскакивали обратно. В какой-то миг проклятие усилилось и облепило мой щит толстым слоем. Давило, прогибало защиту. Я не видела ничего, кроме серости. И это пугало.

— Назад! — рявкнула я.

Щит разлетелся в стороны, унося с собой туман и уничтожая его.

А в улыбающегося колдуна уже летела выплеснутая в воздух стихия. Подпитанная эмоциями. Злостью.

Он отразил атаку. Щит выдержал.

Удерживая одним пассом стихию, которая пыталась найти брешь в защите, я щелкнула пальцами.

В памяти всплыло недавнее занятие по пиромантии. Насланные на Мана чары разделились, били точечно, а затем взрывались.

В какой-то миг защита не выдержала, лопнула с оглушающим грохотом. Тогда-то пламя ударило из-под земли. Обхватило мужской силуэт пламенем и сожрало ленту, которые мы так и не сняли с рук. После чего слишком быстро погасло: он предусмотрел подобное нападение.

— Ах ты дрянь!

Весь огонь погас, придавленный огромной тенью. Не было предмета, который бы ее отбрасывал, но она все росла и ползла в мою сторону.

От одного только взгляда на нее по спине ползли мурашки, становилось до ужаса страшно.

— Моя сила в моих эмоциях, — прошипела я, позволяя испугу напитать следующее заклинание.

Оно вновь не было сформировано. Стихия попросту подчинялась моему желанию.

Над ареной взлетел небольшой шарик и вспыхнул ярким желтым светом. Напоминал маленькое солнце в зените. И уничтожал любую тень.

Заклинание Мана сопротивлялось всего секунду, перед тем как испариться. А я, воспользовавшись заминкой, выплеснула остатки силы, сплетая их в хлыст. Он со свистом рассек воздух, оплелся вокруг шеи Мана и потянул в мою сторону.

Неловко взмахнув руками, колдун упал на живот, вскинул руку, чтобы дать отпор. Да только от хлыста отделилось больше двадцати нитей и оплело его пальцы, запрещая создавать заклинания, завязанные на пассах. Они не жгли кожу — согревали. Сил у меня практически не осталось.

Он злобно прошипел слова другого чародейства. Но не успел.

— Пять! — прогремел голос Лакруа. — Ровно пять секунд Ман Тинь бездействовал, когда вражеские чары коснулись его. И все мы знаем, что это значит!

Трибуны взорвались криками, да только не все из них были радостными.

— Это значит, — Кейн вышел из открывшегося рядом со мной портала, — что победителем третьего боя становится Фрея Игрис!

Я опустила руки, разрушая свои чары. Ман тут же вскочил на ноги и прожег меня злым взглядом.

— Завтра Фрея Игрис встретится на этой арене с Заком. Не пропустите столь зрелищное представление!

Сняв с себя заклинание усиления голоса всего двумя быстрыми пассами, Лакруа повернулся к нам:

— Хороший бой. Возвращайтесь.

Подчиняясь его словам, разошлась стена, отделяющая комнату ожидания от арены. Ман первым направился туда, чуть ли не чеканя шаг.

А я же повернулась и на мгновение пошатнулась, перед глазами поплыли черные точки. Выдохнув, собралась с силами и пошла следом за колдуном.

Стена сошлась за спиной Кейна, отрезая нас от шумящих зрителей. Лакруа окинул взглядом комнату, на мгновение задержался на мне, а потом кивнул:

— Действительно, хорошими вышли сражения. Надеемся, что завтра Фрея и Зак не сбавят обороты.

— Ты говорил, что победитель любых магических боев может внести предложение нового правила, — практически перебил его Ман.