- Слава Аллаху и храни нас всех Господь Бог, - насмешливо сказал Рзоев. Он знал, что завтра должен подойти автофургон, который повезет "надежду и будущее" на Кавказ.

5

Режиссер вроде бы позабыл, о чем только что говорил. Он не мог быть настолько пьян, подумала Карина, здесь что-то другое. Расстроен тем, что происходило на студии? Или потерял голову, узнав, что у него есть дочь? Но, хорошо изучив Клеточкина, она не могла в это поверить и усмехнулась. Не такой он человек, чтобы огорчаться даже из-за крупных неприятностей, а одна у него дочка или десять - ему на это по большому счету плевать. Его всегда интересовала только работа, и он шел напролом. Для мужчины главное - дело, а как оно у него получается, говорит о качестве самого мужчины.

Но Николай вел себя настолько странно, что Карина забеспокоилась. Он то болтал без умолку, размахивая руками и опрокидывая на стол рюмки, то угрюмо замолкал, вперившись в неё или в Алексея настороженным взглядом, то вскакивал, подбегая к окну, словно ожидая кого-то, а то требовал, чтобы они оставили его одного, потому что ему надо подумать. И при этом пытался положить голову на колени Карине и уснуть.

- Во ВГИКе я репетировал Гамлета, - говорил он. - Похоже? Он был тучен и стар. А Гертруда оказывалась его любовницей. Это ведь он отравил мать. А вы не знали? И убил всех, включая себя. И знаете почему? Он был марионеткой в руках своего отца. Единственный живой персонаж в этой гениальной пьесе тень отца Гамлета. А чья тень, вы задумывались? Великого Кукольника, играющего фигурками людей. Кукольник и его куклы.

- Тебе пора спать, - не выдержала Карина. - Я постелю. Влад тебя, конечно, не тронет, но будет долго смеяться.

- Давайте ляжем втроем? - предложил Колычев. - А когда придет муж, мы подвинемся. Групповая любовь должна его возбудить.

- Вот негодяй, - зарычал Клеточкин. - Так и хочется плюнуть в твою ржущую рожу! Наливай.

- Так, хватит, - твердо сказала Карина. - Мне это все уже осточертело. Забирайте вино и катитесь отсюда. Допьете на скамейке. А выспитесь в отделении.

- Селена, не гони! - отозвался Клеточкин. - Я жду, когда придет дочь.

- Тогда сиди спокойно. А тебе, Алексей, лучше уйти. Ты на него дурно влияешь.

- Селена, ты не права! - подхватил Колычев. - Я трезв и отвезу его на машине. Ключи у меня, а "тойота" во дворе. Если её ещё не угнали.

- Почему вы называете меня Селеной? - возразила она. - Что за шутки?

- Фильм ведь продолжается, не так ли? - пояснил Колычев, посмотрев на режиссера.

- И кроме меня, его снимать некому, - подтвердил тот. Голова его стукнулась об стол.

- Надо его хотя бы перетащить на кровать, - сказала Карина.

- Не стоит. Пусть отдохнет пять минут. И мы уедем. Ты уж извини, что так вышло, - несколько виновато произнес Колычев. - Я не думал, что все получится так скверно и глупо. Не надо мне было его сюда тащить. - Он выглядел действительно расстроенным. - Ладно, что-нибудь придумаем, сказал он. - У тебя есть нашатырный спирт? А у меня с собой. Всегда ношу, когда предстоит какая-нибудь пьянка. На, капель десять, не больше.

Он извлек из кармана маленький пузырек и протянул ей, а сам начал растирать Клеточкину виски и уши. Карина ушла на кухню, налила воды, отсчитала положенное число капель и вернулась. Пузырек, открытый, оставила на кухне. Режиссер уже сидел за столом и мутным взглядом смотрел на нее.

- Выпей, - сказала она, поддерживая ему затылок.

- И поедем, - добавил Колычев.

Николай залпом выпил полный стакан воды с нашатырным спиртом, передернул плечами, скривился и встал. Средство, видимо, подействовало мгновенно.

- Лучше? - спросила Карина.