– Повезло, что песик тебя не унюхал, – сказал Волгин. – Пошли, посмотрим, что там доктор наковырял?

Подняться на чердак они не успели. Стягивая с рук резиновые перчатки, на лестницу вышел судебно-медицинский эксперт. Волгин угостил его сигаретой, поднес зажигалку и поинтересовался:

– Что сказал покойник?

– Он приказал долго жить.

Специалист покурил, прекрасно зная, как интересуются опера его выводами, и потому оттягивая разговор, – встречается у некоторых медиков такая привычка, усмехнулся и покачал головой:

– Необычный случай. Надо ждать вскрытия… Хотя оно, я уверен, ничего принципиально нового не даст. Причина смерти – открытая черепно-мозговая травма. Сами видели, на какой штырь он насадился, там сантиметров десять длины, так что умер, считай, мгновенно. Произошло это часа четыре назад, то есть где-то с полуночи до часу… Спиртягой от него несет так, как будто он в алкоголе купался. На локтях у него «дороги» такой длины, что вен и не видно, надо думать, кололся он не одну пятилетку. Шприцы мы нашли, как новые, так и использованные, но героина вроде не видно. А может, и не искал никто толком – кому интересно его блошиное тряпье ворошить? Незадолго до смерти ему два раза дали по роже. Нос сломан прямым ударом, и гематома под правым глазом. Удары, несомненно, были очень сильные, на мой взгляд – профессиональные. Но, конечно, в акте вскрытия никто вам этого не укажет, слишком субъективное мнение, основанное целиком на моем личном опыте.

– А не мог он от этих ударов напороться на кран?

– Сомнительно. Если его били в стоячем положении, то он должен был отшатнуться, отлететь либо строго назад, либо в левую сторону, а рана у него, как вы помните, на правом виске. Хотя, конечно, можно предположить, что он пытался увернуться от третьего удара и дернулся не в ту сторону. Или, получив по носу, закрыл лицо руками, закачался, потерял равновесие… Нет, все равно не вяжется. Между тем, как ему сломали нос и смертью прошло какое-то время. Он успел остановить кровотечение и вытереть руки – на них почти не осталось крови. Но в небольших количествах следы крови имеются на стенках стакана и бутылках…

– Его очень настойчиво уговаривали выпить, – заметил Акулов, многозначительно посмотрев на Волгина. – Извините, мы вас внимательно слушаем.

– Еще одна любопытная деталь. Сзади, на шее, я обнаружил три вырванных волоса с теменной части его головы. Именно вырванных, с корнем, а не выпавших. Так что если предположить версию убийства, я бы решил, что кто-то просто схватил его за волосы и шмякнул виском о подвернувшуюся железяку. Но доказать это будет очень непросто.

Больше ничего интересного судебный медик не сказал и вскоре, взяв у Волгина и выкурив еще одну сигарету, вернулся на чердак, где дежурный следователь прокуратуры писал протокол осмотра.

– Новицкого убили, – заявил Акулов. – Как ни крути, а тут явная мокруха. И убили его вскоре после встречи со мной.

– Думаешь, валят всех, с кем ты общался? На меня пока не покушались.

Реакция Андрея заставила Волгина пожалеть о том, что он снова пошутил не слишком удачно.

Акулов побледнел, черты лица заострились, тяжело посмотрел на напарника; стоя ступенькой ниже Сергея он, казалось, стал на голову выше.

– Я тебя еще раз прошу… Последний раз. Не надо, пожалуйста.

С чердака спустился Катышев. Посмотрев на oneров, ББ недоуменно хмыкнул:

– Вы чего, подраться собрались? Лучше бы делом занялись. Я, что ли, за вас должен вшивое тряпье этого наркота ворочать? Там, кстати, его справка об освобождении нашлась, он меньше года назад откинулся. Новицкий его фамилия. Не слыхали?

– Нет, – ответил Акулов сквозь зубы.