– Когда станем его брать, я подойду первым, – сказал Акулов. – Если этому парашютисту суждено кого-то из нас вырубить, то пусть ударит по мне. У тебя хоть будет время пострелять из пистолетика.

– Очень мне надо из него стрелять. Я его разбросаю на части, чтобы врагу не достался. И ксиву проглочу. Ты обратил внимание, какая у нас клиентура? Работаем по убийствам бомжей, а заниматься приходится бандитами, спецназовцами и каратистами.

– А в результате окажется, что мочит их какой-нибудь спятивший миллионер, которому внешний вид доходяг поганит пейзаж за окном…

– Вот он!

Заваров появился внезапно, словно бы ниоткуда очутившись сразу перед подъездом. Наверное, действительно опустился на парашюте на газон возле дома, успел собрать и закопать купол и ползком преодолел расстояние до входа. Пока опера выскакивали из машины, он успел скрыться в парадной.

– Эх, сапожники мы с тобой! – бросил на бегу раздосадованный Акулов.

Подозреваемого они настигла около лифта, в тот самый момент, когда кабина опустилась и двери начали открываться.

– Артур? Подожди, милиция! – Как и договаривались, Акулов приблизился первым,, на ходу пытаясь достать удостоверение, но пуговица нагрудного кармана зацепилась за нитку и не желала освобождать клапан.

Заваров спокойно стоял и ждал, только наступил одной ногой на пол лифта, блокируя двери. Выше среднего роста, с хорошим разворотом плеч и волевым подбородком, он прямо-таки излучал уверенность в себе.

– Уголовный розыск? А какие ко мне есть вопросы? – произнес он, когда Акулов достал наконец ксиву, и в голосе его не было ни испуга, ни удивления. Именно так должен вести себя человек, который честно платит все налоги, переходит улицу на зеленый сигнал светофора, не изменяет жене, а все конфликты решает в суде, гражданском или арбитражном… Да еще, пожалуй, живет в другой стране, идущей не особым путем, а обычной проторенной дорогой.

– Мы это обсудим в другом месте.

– В отделении? – уточнил Заваров, почему-то иронично усмехнувшись, и Сергей подумал, что прежде, чем проследовать к машине, он пожелает поставить в известность маму. Не пожелал.

– Поехали. Надеюсь, это не надолго?

– Зависит целиком от тебя.

– Постараюсь вас не задерживать. Мы обойдемся без наручников, или как? – Он продемонстрировал запястья, на одном из которых была вытатуирована группа крови. «Первая положительная, – машинально отметил Волгин. – Не соответствует следам, изъятым по убийству Городецкого».

– Не будешь буянить – обойдемся.

– Если я начну буянить, «браслеты» не помогут.

– Ну, мы надеемся, что ты не захочешь нас обидеть. Как тех черножопых…

Волгин напрягся, чуть разворачиваясь левым плечом вперед и приподнимая правую руку так, чтобы легче было выхватывать пистолет из поясной кобуры под расстегнутой безрукавкой. «На хрена Андрюха это сказал?» Сомнений в том, что десантника, каким бы он крутым ни казался, получится спеленать, не было. Но хотелось, конечно, обойтись без мордобоя и перестрелок.

– Ах, вот оно в чем дело! – Заваров понимающе кивнул. – Чего ж я сразу-то не догадался? Вы как, от них пришли или за себя говорить будете?

– Мы, Артур, на государство работаем

– А если я откажусь куда-то ехать?

– Тогда мы извинимся и уйдем.

Борьба взглядов продолжалось не меньше минуты.