Варвик с удовлетворением отметил, что среди знати растет недовольство возвышением Вудвиллов. Свою сестру Маргарет королева выдала замуж за лорда Малтреверса, сына графа Арундела. Другую свою сестру, Мэри, она сосватала сыну лорда Герберта, наследника графа Пемброка. А самое большое возмущение вызвало обручение ее брата Джона, двадцатилетнего юнца, с восьмидесятилетней герцогиней Норфолк.

Замысел королевы был ясен. Никто лучше, чем Варвик, не мог бы понять, какое огромное значение имеют брачные союзы. Ведь и сам граф обрел богатство благодаря удачной женитьбе. Достояние Вудвиллов росло так быстро, что вскоре они могли обогнать самих Невиллов.

Народу все это не нравилось. К браку короля люди отнеслись неодобрительно. Даже самые безродные из подданных короля считали, что Елизавета Вудвилл – не пара его величеству. Это забавляло Варвика, а заодно и лило воду на его мельницу.

Внезапно до Варвика дошло, что, если так пойдет и дальше, вскоре он лишится всякого влияния. Его деяния и заслуги будут забыты, и в королевстве утвердится новая власть – клан Вудвиллов.

Тут граф призадумался не на шутку. Как поступает Делатель королей, если марионетка перестает слушаться? Нужно найти новую куклу.

Идея показалась Варвику захватывающе интересной. Кукла была неподалеку – несчастный, всеми забытый узник, томящийся в Тауэре.

Требовалось всесторонне рассмотреть этот проект.

Однажды Варвик и король схлестнулись в открытую. В мозгу Варвика уже созрел новый план, и он не считал более нужным скрывать свои истинные чувства.

Началось с того, что король, заметив угрюмый вид своего наставника, поинтересовался – уж не заболел ли он? Граф вспылил:

– Вы еще спрашиваете, милорд? Моя болезнь вызвана вашей черной неблагодарностью. Я посвятил всю жизнь делу, которое считал правым. Я не жалел ни денег, ни людей, поддерживая монарха, который, как я надеялся, сделает Англию великой. И что же сделал этот монарх? Он заключил брак, равносильный самоубийству. Теперь не остается надежды на союз с Францией. Что же касается лично меня, то мне нанесено тяжкое оскорбление. Пока я вел переговоры с французским королем, вы, милорд, потешались над нами обоими – и над вашим верным другом, и над королем могущественной соседней страны. Стоит ли удивляться, что я невесел?

Эдуард ничуть не удивился, что подданный разговаривает с ним в таком тоне. В конце концов, Варвик был не обычным придворным, а самым уважаемым в стране человеком. Поэтому Эдуард покровительственно положил руку графу на плечо и сказал:

– Зря вы так расстраиваетесь. Я знаю, что людям не нравится мой брак. Но Елизавета – не такая, как все остальные женщины… А поверьте мне, я хорошо изучил слабый пол. У меня не было выхода, Ричард. Я мог овладеть ею лишь при помощи брачного венца.

– Неужели вы поверили в такую чушь, милорд?

– О нет, Елизавета не шутила. Она была весьма благочестивой вдовой.

Варвик сбросил с плеча руку короля:

– Вы совершили глупость, о которой пожалеете.

Это был окончательный разрыв. При всей своей незлобивости Эдуард никогда не простил бы Варвику такого оскорбления.

Настало время действовать. План у Варвика был уже готов.

Он отправился на север, в свой замок Миддлхэм. Там гостили братья короля, Джордж и Ричард. Варвик был с ними обоими в прекрасных отношениях. Несмотря на родство, меж принцами было очень мало общего. Джордж, герцог Кларенс, был тщеславен, жаден и себялюбив. Он легко менял привязанности, и Варвику оказалось совсем нетрудно перетянуть его на свою сторону. Младший из братьев, Ричард, герцог Глостер, был тихим задумчивым юношей хрупкого телосложения. Он был в приятельских отношениях с младшей дочерью Варвика Анной.

Граф считал, что в лице обоих принцев имеет верных союзников. Обвести Кларенса вокруг пальца проще простого; с Ричардом, правда, будет посложнее.