|
Его взгляд следует за нею. Затем, пока дверь его спальни тихо открывается, он отворачивается и ждет в неподвижном напряжении. Секунду Эбби стоит, смотря ему прямо в глаза, со взором, горящим от вожделения. Затем с легким вскриком подбегает к нему, обхватывает ему шею, после чего откидывает ему голову назад и осыпает поцелуями. Сначала он тупо ей подчиняется, затем сам обхватывает ее шею и возвращает ее поцелуи, но наконец, внезапно вспомнив о своей ненависти, вскакивает на ноги и отшвыривает ее от себя. Они стоят неподвижно, задыхаясь, подобные животным.
Эбби (наконец мучительно заговорила). Зря ты это, Ибен, зря – я бы счастье тебе дала! Ибен (грубо). Не хочу я счастья – от тебя! Эбби (беспомощно). Хочешь, Ибен! Хочешь! Чего ты неправду говоришь? Ибен (злобно). Ненадобна ты мне, говорю тебе! Видеть я тебя не могу! Эбби (с неуверенным, встревоженным смешком). Нну, я тебя, как-никак, целовала, а ты меня – в ответ, и губы у тебя горели, уж об этом-то не спорь! (С напором.) Ежели тебе все равно, то почему ты меня целовал в ответ, почему у тебя губы горели? Ибен (утирая губы). Это мне было ровно отрава. (Издевательски.) Когда я тебя целовал в ответ, то, может, о другой думал. Эбби (исступленно). О Мин? Ибен. Может, и о ней. Эбби (испытывая муки). Ты к ней ходил? Вправду ходил? А я-то думала, что, может, и нет. Это ты поэтому меня сейчас отпихнул? Ибен (спрезрительной ухмылкой). А коли так? Эбби (в ярости). Поганый же ты кобель, Ибен Кэбот! Ибен (угрожающе). Но-но, со мной так разговаривать нельзя! Эбби (с пронзительным смехом). Ах, вот оно как! Или ты решил, будто я в тебя влюбившись – в такого-то хлюпика! Держи карман! Ты мне только для одного нужен – и я этого добьюсь, потому я сильнее тебя! Ибен (враждебно). Я и знал, что тебе одно лишь и надобно – все тут слопать! Эбби (дразня). Может, и так! Ибен (в ярости). Пошла вон из моей комнаты! Эбби. Это моя комната, а ты – всего-навсего батрак! Ибен (угрожающе). Пошла вон, покудова живая! Эбби (с полной уверенностью). Ничуточки я не испужалась. Ты ведь меня хочешь, правда? Да-да, хочешь! А сынок твоего-то папаши то, что хочет, не убьет! Ишь, глаза-то у тебя какие! В них похоть, они по мне горят-сгорают! А губы? Трясутся, хотят меня целовать, а зубы – кусать! Теперь он за нею наблюдает, во власти жутких чар. Она разражается сумасшедшим, торжествующим смехом. Дом этот я своим сделаю! В ём одна лишь комната покуда не моя, да этой ночью и она моею станет. Пойду-ка зажгу в ей свет. (Насмешливо ему кланяется.) Не соизволите ли вы за мной поухаживать в лучшей гостиной, мистер Кэбот? Ибен (крайне растерянный, уставился на нее, говорит тупо). Не смей! Гостиную не отпирали с тех пор, как маманя померла! Там ейный гроб стоял! Не смей… Но глаза ее до того жгуче впились в его глаза, что воля его как будто оказалась испепеленной ее волей. Он беспомощен, его качнуло в ее сторону. Эбби (держит его взгляд на приколе своего и вкладывает в слова всю свою волю, пока пятится к двери). Жду тебя вскорости, Ибен. Эбби уходит. Какое-то время Ибен смотрит ей вслед, двигаясь к двери. В окне гостиной загорается свет. Ибен (бормочет). В гостиной? (Это, видимо, вызывает определенные ассоциации, потому что он возвращается, надевает белую рубашку, воротничок, автоматически завязывает наполовину галстук, берет шляпу, стоит босой, растерянно оглядываясь по сторонам, и недоуменно бормочет.) Маманя! Да где же ты? И медленно направляется к двери.
Сцена третья
Через несколько минут. Открывается гостиная, мрачная, гнетущая комната, подобная склепу, в котором хоронят заживо. Эбби сидит на краю набитого конским волосом дивана. Она зажгла все свечи, и комната предстает во всем своем законсервированном уродстве. |
