– Боже упаси! – словно взвивается Алекс. – Только до глазного дна! Всё было под контролем, я не сторонник лишних трупов! Просто они в своей памятке по медобслуживанию меня не учли…

– Ладно, тогда быстро предупрежу её. – Решаю последовать разумному совету.

Пошевелив пальцами и не обнаружив в ощущениях особых различий с тем, что было до операции (кроме небольшого шрама на коже), выхожу из помещения, прикрыв за собой дверь.

На мгновение засовываю голову в комнату, где доктор возится с пострадавшим (благодаря разным режимам зрения от Алекса, я здесь вижу даже через односторонне прозрачные стёкла. А сам ход процедур она громко комментировала матом на весь коридор). Повинуясь необъяснимому импульсу, говорю на портуньол:

– Камила, я пошёл!

– Давай, – отвечает она, не отвлекаясь от работы. – Сейчас занята. Твои назначения сброшу тебе на комм попозже, как только смогу отойти. Рука в порядке?

– Да.

Вау, я крут! Я назвал её по имени, и она мне ответила!

А ещё те, кто нёс этого здоровенного дурака сюда, плюс их товарищи, толпящиеся в коридоре, явно с завистью смотрят на меня и на то, как я с ней разговариваю.

– Слушай, спасибо за портуньол, – искренне благодарю Алекса, который саркастически хмыкает в ответ.

Под его руководством, время от времени, когда есть минутка, делаю кое-какие упражнения и мой прогресс очевиден даже мне.

– Видел, как все удивились её ответу в мой адрес? – непроходящая радость продолжает распирать меня изнутри даже на улице. – Ещё и, сто процентов, позавидовали!

– Я думаю, слово «Камила» поняли все присутствующие, даже не зная языка, – веселится Алекс в ответ. – Я просто не уверен, что обращение от перводневки к офицеру по имени – это то, к чему они в своей армии привыкли.

– Упс, – моя эйфория тут же исчезает. – Хоть бы я её не подвёл этим…

– А ты думай чаще, чем действуешь. А не наоборот, – ехидно напутствует меня Алекс по пути в аудиторию.

Несмотря на качественную и быструю медпомощь, Алекс говорит, что ближайшие несколько часов мне лучше провести на теоретических занятиях.

На полигон пойдём заниматься попозже и руку пока будем беречь.

– Кстати, какие свои ошибки можешь назвать по этой ситуации в столовой? – напоминает он о необходимости анализа после каждого применения наших с ним специальных режимов.

– Ты сейчас затянешь свою шарманку, что не надо было обострять, – предполагаю. – С твоей стороны, ошибкой можешь посчитать и сам факт разговора. С тебя станется.

– Нет. Речь исключительно о физическом контакте.

Мысленно проматываю происшествие по секундам и быстро нахожу нужное место:

– Когда он первый раз ударил, я ответил локтем, не вкладываясь. А надо было сразу всё делать с этим твоим медицинским усилением. – Он молчит, потому продолжаю. – Если бы я ему сломал рёбра, да ещё удачно, они б могли или лёгкое, или сердце проткнуть. Тогда он бы вышел из строя и не срезал бы мне руку. Так?

– Почти, – помолчав, не спорит Алекс. – С одним уточнением. То, что ты называешь «медицинским усилением», это временный виртуальный протез от меня тебе. Сама способность наносить такие повреждения, даже местным одарённым, попадая в резонанс, есть приобретаемый и покачиваемый навык. И твоя природная способность, кстати. Я до столовой предполагал в теории, но не был уверен; потому не обнадёживал тебя раньше времени.