Твоя местная врач позвала меня именно для того, чтоб эта информация никуда не ушла. Тип, которому ты костями тыкал в глаз, через пару дней будет в порядке и у его родни не будет оснований копаться глубоко. – Она вздыхает, переводя дух. – Ты сейчас меня не слышишь. В этом есть и моя вина, признаю. Но твоё нежелание признавать законы не отменяет их существования.
– Какие законы, дура?! – тут меня наконец прорывает. – Ну зачем ты опять делаешь так, чтоб я из тебя сделал котлету?! Видит бог, я не тащусь от битья женщин, но ты переходишь все границы!
– А у тебя сейчас и не получится с котлетой, – качает головой она. – Я готова и знаю, кто ты. Вернее, чего от тебя можно ждать, жалкая единичка. Стоящая в самом начале Пути и не понимающая, где она находится. Отвечу на твой вопрос, что за законы… Законы природы. И тебе бы лучше тренироваться не тут, и тренироваться чуть иначе. Хотя-я-я, лаовай… ещё с таким гонором… вылетел бы в первый же месяц за нерадивость…
– Слушай, ты же красивая девчонка. – Неожиданно успокаиваюсь, в том числе при помощи Алекса. – Однозначно неглупая и образованная. Ещё с каким-то там не первым рангом в этой вашей науке.
– С девятым, – поправляет она. – И не «в науке», а на Пути.
– Не важно… Зачем тебе всё это? – обвожу рукой вокруг себя. – Чего ты добиваешься? Почему ты не можешь просто жить и никого не трогать? Не подумай, что я тебя уговариваю и запугиваю…
В этом месте она начинает как-то совсем уж издевательски смеяться, но я не даю себе завестись повторно. Хотя и очень хочется. А адреналина в крови больше чем достаточно.
– Тебе же достаточно просто пальцами щёлкнуть на центральной улице, и вокруг тебя мужиков будут толпы. Деньги у тебя и так есть. Что тебе от меня надо? Ответь, я просто пытаюсь понять.
– Неправильный вопрос, – морщится она. – Мне не надо, чтоб к следам нашей искры в городе предъявляли претензии. Пусть и необоснованные. Ты знаешь, что это был за мальчишка?
– Понятия не имею. Когда они принялись меня сгонять с места, они не представились.
– Это вот эта семья, – хань рисует пальцем по столу какую-то абракадабру, видимо, из их иероглифов.
А Алекс говорит, что он всё понял, и потом переведёт.
– Не знаю, как сказать на местном. Как ты думаешь, если б он за двое суток сдох в муках, его родители бы разбирались, кто из вас двоих прав, а кто виноват? – она победоносно смотрит на меня.
Кажется, Алекс сейчас какими-то лошадиными дозами чего-то седативного нейтрализует целые гормональные коктейли у меня в крови, но читать все его уведомления и разбираться с биохимией я буду не сейчас.
Успокаиваясь, повторно делаю над собой ещё одно гигантское усилие. Которое никто всё равно не оценит.
– Да мне наплевать, что будут думать его родители. – Искренне говорю, что думаю. – У меня, как ты говоришь, своя дорога. И я просто иду по ней дальше, пока даже сам до конца не придумал, куда. А вот что от меня хочешь ты, я до сих пор не понял. Мне что, в следующий раз подставить им вторую руку? Чтоб ты не беспокоилась из-за следов мифических искр?
– Заниматься надо нормально, чтоб не было следов искр, – фыркает она. – Я хотела, чтоб у тебя больше не было таких вот ситуаций. Когда твоему движению по выбранной тобой «дороге», – это слово она выплёвывает насмешливо, – будут угрожать внешние факторы. Которым ты сможешь противиться ровно столько же, сколько суслик высотой два цунь – обвалу в горах.
– Мне кажется, ты выбрала не тот предмет своей заботы и не лучший её сценарий. – Завершаю разговор.
Затем уже я поворачиваюсь к ней спиной и, открыв замок, выхожу в коридор. Где, растолкав полдесятка столпившихся под дверями, прохожу на улицу. |