Грозно зыркнул на орка, погрозил ему кулаком и ляпнул что-то уж очень оскорбительное для Рогха. Тот, в свою очередь, сразу же достал топор, но от карлика уже и след простыл.

— Ненавижу… — злобно процедил орк.

Уловив мое вопросительное выражение лица, эльф тут же пояснил:

— Гномы. Редкость, на самом деле. Как мутанты и дикие разворотили шахты, они нашли пристанище в городских стенах. Разрушая их. Правительство выделило им приюты, но, как ты видишь, им они пришлись не по душе. Местные пинают их всячески, стараются, по крайней мере, не подозревая, что они весьма грозные воины.

— А с этим? — я кинул на зеленокожего, — Как его там… ро… Горохом?

Орка весьма возмутило такое коверканье его имени, но я даже внимания на него не обратил. Не боялся. Знал, все его уязвимые места. И он для меня — неравный противник. Я умнее, ну, не факт, что быстрее, но сильнее. Достаточно ткнуть в нервное окончание, или пронзить иглой его кисть… чтобы он пал бессильным мешком зеленого дерьма. А дальше — очевидно. Жить он не будет.

Возможно, он чуял от меня опасность. Возможно, просто решил, что нефиг дурака трогать, впрочем, пошел в сторону.

— Зря ты так с ним, — мелодичный треп радужного догнал меня, когда я изучал глубокую чашу в половину моего роста, — Рогх — хороший малый.

— Не люблю орков, — процедил я, — И в этом увальне, ничего хорошего нет.

— Он боится тебя, — спустя пару секунд добавил Эдуард, — Первый раз такое вижу. Они же — как преданные псы — чуют опасность и защищают своего хозяина до конца. А вот при виде тебя — его трясет.

Я постарался проигнорировать информацию, чтобы не задавать лишних вопросов, но не смог. Триггер словом была «псина».

— Почему он как псина? Не понимаю, — я повернулся на цоканье каблуков эльфа. — Ты его хозяин?

— Они не могут находиться вне своего общества. — он с некоторым отвращением потер белый след на чаше, — В городе, у них есть хозяин. Команды которого — выполняются беспрекословно. Они очень чувственные и ранимые. Не могут держать свои эмоции.

Я не стал уточнять, откуда он знает про их чувственность, проследил за его взглядом. В пяти метрах стоял «ранимый», вытирая подобранной с пола тряпкой высокий столб.

Мы подошли, эльф присвистнул. Сказал, мол, сразу тотем нашли. Я же — начал его рассматривать.

Не знаю, что в этом камне такого тотемного и магического. Ну, да, странные, вычурные надписи, ну, да, изощрен узорами… ну…

Ага!

Орк вытер тряпкой пыль, поскрёб лезвием топора камушек, и очистил его от вековой грязи. Если она, конечно, была вековой, и грязью. Запах был под стать «бомжикам». И я не прогадал.

— Все обосрали, — злобно пробурчал Горох, — Ничего святого нет!

«Вау. Орк говорит о святости!»

На очищенном от «гномов» камне, проявились три углубления почти в точности повторяющие человеческие руки. Лязг вытянутого из ножен кинжала, заставил меня напрячься. Я вильнул в сторону, глазами выискивая предмет для обороны. На что — услышал смех.

Противный, бабский, от эльфа.

— Ты че так дернулся? — он вдоволь хохотал, а орк, пытался подвякивать своему «папочке».

— Думал, что ты его прирезать хочешь!

— О да. Мечтаю… — смех хотелось запихнуть ему в глотку, вместе с грязью у столба, доблестно очищенной орком, — Саша, остынь.