А умереть здесь от шальной пули этого дивного оружия — я не собирался.

— Если твоего раба подстрелить, он умрет?

— Мертвый не может умереть, — холодно ответила она, — Пуля портит его сладкую внешность. А убить может только порча ошейника. Но ты это и так знаешь.

Тут я хотел было спросить, а на кой черт ей вообще эти мертвецы, когда откинул напрочь всякие мысли на эту тему. Нефиг будоражить ее разум. И мне эта информация ни к чему, и тем более, она явно не к месту.

Суккуб еще раз взмыла на дерево, точно определила, где есть врата, и мы медленно, но верно двинулись к ним.

Стараясь не шуметь, вскоре добрались до открытой дороги, ведущей к вратам, но там, увы, укрытий уже не было. Я принял решение, призывать ее «мертвый гарем» прямо здесь, пока мы скрыты кустами и деревьями, а дальше — я командую ими через них.

Для этого теперь, мне пришлось залезть на дерево. Не без труда, конечно, при этом — изрядно пошумев.

На шум, очень кстати, чуть приоткрылись врата.

Мертвые появились точно так же, как это делала сама Маша, выползая из метки. Десять секунд, и свернутая башка бандита лежала под ногами гарема. Следом послышались выстрелы, и я с высоты трех метров, наконец, определили, где и сколько дозорных.

До смешного — он был один, но вдали и со странной винтовкой. Было несколько странно его поведение, все эти просмотры в какой-то блестящий объект, и точные попадания гарему в голову. Только вот, они не падали, а пошли дальше.

В общей сложности гаремом было убито чуть больше двадцати человек. Дозорный, у которого, очевидно, закончились пули, просто вжался в свою башенку, стесняясь, спустится.

Следом, в лагерь вошли уже мы. Огибая трубы то ли бандитов, то ли диких, я первым делом, сорвал охапку нужным мне цветов, и засунул их в кольцо. Подумал, постоял и сорвал еще. На всякий случай. Авось, в дальнейшем пригодится.

— Баба так и не выходила, — сообщила Маша, с грустью на глаза закрывая глаза единственной своей потери.

Один из бандитов, дотянулся до горла ее «раба», и порвал ремешок. Даже крови не было. Умер, наконец, естественной смертью.

— А где она?

Ответом был мужик из гарема, обходящий по кругу избу.

Массивная дверь — не поддавалась на его долбежку, а окна, были слишком узкими, чтобы в них можно было пролезть. Хотя вот, ружье — все же, выстрелило оттуда по ходячему. Только вот ему было наплевать.

Закончив с травой, я подошел, осмотрел повозки, набитые всяким товаром. Там же среди товаров, лежали тела пристрелянных. Судя по отсутствию одежды — тех самых торговцев.

— Почему они голые? — спросила Виктория, нарисовавшаяся возле меня, — Фу, еще и старые…

— Все просто. Они — богачи, — ответил я, разглядывая уже товар, — На них, поди, небедные вещицы были. Да и одежда, скорее всего, сшита на совесть. Для подобных лагерей — это тоже роскошь. Поэтому я был бы удивлен, если бы они, наоборот, были одетыми.

Проблемой оставалась женщина в избе, и то, что я уж очень не хотел что-то делать с трупами. А показывать гарем суккуба — уж тем более. Оставить все так? И просто дать наводку?

Определенно да. Только вот, придется и женщину эту доставать. Если она не уберется отсюда, то, определённо солдаты или кто там сюда придет — выкурят ее и избы. А уж такая история, как люди, которые не умирают — будет не самой сладостной историей.

Излишние подозрения. Много вопросов. И кто знает, чем это потом закончится.

Выстрелы продолжались еще чуть больше часа.