Ещё немного – и он увидел красивый домик, одиноко стоявший у опушки леса. Гарин радостно поспешил к жилищу, подошёл к окнам и попросил по-немецки:

– Будьте сострадательны, дайте мне немного воды и кусок хлеба.

Ответа не было; кругом была мёртвая тишина.

«Не отвечают. Дальше идти я не могу; войду в дом, может быть, здесь я вымолю себе пристанище».

Гарин с трудом добрался до сеней и отворил незапертую дверь. Страшный беспорядок был заметен повсюду; все окна были настежь растворены, стёкла выбиты, мебель взломана, изрублена, сундуки, комоды открыты, имущество разбросано по полу, посуда перебита.

Очевидно, обитатели этого дома скрылись от неприятеля, не успев ничего захватить с собою.

«Ниоткуда нет помощи!» – с грустью осматривая царивший беспорядок в комнате, убедился князь. Он вошёл в другую комнату, – и здесь всё было так же разрушено.

«Зачем ушёл я с поля битвы, зачем меня не убили! Лучше бы умереть! Тогда я пал бы славною смертью. Тяжело умирать всеми покинутым, одиноким. Матушка, сестра, отец! Знаете ли вы о моей несчастной судьбе? Будьте счастливы!» Губы раненого судорожно затряслись, смертная бледность покрыла его лицо, в глазах всё закружилось, забегало.

«Смерть, смерть!» – прохрипел он и без чувств повалился на пол.

В комнате опять настала тишина.

Солнце поднималось всё выше и выше; яркие лучи его проникли в окно комнаты и весело заиграли на эполетах гвардейца, лежавшего без чувств.

Спустя некоторое время около дома послышались спешные шаги, дверь отворилась – и седой как лунь старик, представительной наружности, с добрым, приятным лицом, вошёл в комнату. Старик был не один: его сопровождала девушка, с лицом, цветущим здоровьем, молодостью и красотою.

– Побывали и в моём укромном жилище наши враги. Посмотри, Анна, что французы сделали с нашим жилищем, – грустно жаловался старик.

– Отец, отец! Посмотри! – с испугом и удивлением проговорила молодая девушка, указывая на распростёртого на полу князя Гарина.

– Это русский офицер, я узнаю по мундиру. Он мёртвый, – сказал старик, нагибаясь над Гариным.

Красавица стала на колени и приложила свою руку к сердцу и потом к голове молодого человека.

– Отец! Он жив, дышит, – обрадовалась Анна. – Надо его положить на кровать.

Молодая девушка поспешно приготовила постель и помогла отцу положить раненого офицера.

– Я попробую привести его в чувство, – сказал старик. Он достал из кармана небольшую бутылку с крепким вином, налил немного в стакан, разжал стиснутые зубы раненого и влил ему в рот несколько капель; потом он стал растирать ему виски и лоб.

Живительная влага произвела своё действие; по всему телу князя пробежала дрожь, он открыл глаза и с удивлением посмотрел на молодую девушку и старика.

– Где я? – слабым голосом спросил он.

– У добрых людей, успокойтесь, – ответил ему по-русски старик.

– Пить, ради Бога, один глоток воды!

– Сейчас, сейчас. – Молодая девушка быстро вышла из комнаты и вернулась с кружкой свежей воды.

Раненый жадно глотал воду.

– Спасибо вам, добрая! Скажите, где я? Я ничего не помню, как я сюда попал. Кто вы? так хорошо говорите по-русски, а судя по одежде – вы, должно быть, австрийцы.

– Господин офицер, прежде всего вам нужен покой, говорить вам вредно. Обо всём вы узнаете после. Я промою и перевяжу вам плечо. Анна, нагрей скорее воды, – суетливо распоряжался старик.

– Мне есть хочется.

– О, это хороший признак! Вы скоро поправитесь.