Предвыборная борьба продолжалась больше трех месяцев и была довольно острой, но без «грязных технологий». По всей стране стихийно возникали инициативные группы в поддержку А. Лукашенко. Как только начались публичные выступления кан­дидатов, он вырвался вперед. Однако в июне В. Кебич, которого поддерживали все официальные СМИ, сумел догнать А. Лукашенко и даже немного обойти его по социологическим рейтингам. Глава правительства фактически монополизировал идею дружбы России и Беларуси. И телевидение, и радио, и газеты внушали избирателям, что все, кто выступает за союз с Россией, должны голосовать за Кебича. Чтобы перехватить инициативу

А.           Лукашенко поехал в Москву и выступил перед Государственной Лумой с предложением о немедленном создании парламентариями специальных депутатских групп «для проведения переговоров о выработке механизмов объединения братских республик». Во всяком случае, представить после этого Лукашенко противни­ком союза с Россией официальная пропаганда не смогла.

Основными преимуществами Александра Лукашенко были его энергия, активность, мобильность, его уже сложившаяся репута­ция «защитника народа» и его выдающиеся ораторские способно­сти. В какой-то особой и изощренной рекламе он не нуждался, и его штаб затратил на всю избирательную кампанию не слишком много финансовых средств, что сохранило ему независимость от каких-либо политических и финансовых структур. Поэтому спра­ведливость победы А. Лукашенко на этих выборах не оспаривал никто ни тогда, ни позднее. Так, например, Александр Федута, входивший в его штаб, а позднее ставший одним из политических противников, писал: «Эффект от публичных выступлений Лукашенко был поразительный. Помню, я сопровождал его в Гомель. Во время этой поездки он выступал на открытом ста­дионе, перед двумя с половиной тысячами людей. Он стоял в цен­тре арены, рассказывал свою любимую «эпопею» - как он борол­ся с гидрой коррупции. Длилось это около двух часов, затем еще два часа докладчик отвечал на вопросы. Потом он снял пиджак, рубашка на спине была абсолютно мокрой. Сел. Бледное усталое лицо ничего не выражало. И народ хлынул с трибун. Казалось, люди не выходили из рядов, а просто перешагивали через кресла и текли вниз на арену лавой. И лава эта неумолимо двигалась к своему герою. У нее появились руки, которые тянулись к орато­ру Протягивали какие-то клочки бумаги, блокноты, книги - толь­ко распишись! Кто-то протиснул паспорт, кто-то - в полунищей тогда Беларуси! - стодолларовую купюру. Тянулись как к святому... Каждая его речь демонстрировала, насколько он вжился в свой образ, в свою роль. А сам он, похоже, уже начинал искренне верить в свое предназначение. Что бы ни говорили позднее о том, каких имиджмейкеров привлекал к себе в помощь наш герой, но я знаю доподлинно: свой имидж Александр Лукашенко создавал сам. Хорошо помню, как он кромсал подготовленный нами текст одного из выступлений, безжалостно что-то вычеркивая и вста­вляя свое. Когда он отдавал мне его для чистой перепечатки, живого места в нем не было. Синицын, поймав мой недоуменный взгляд, только хмыкнул: «Литераторы! Вас бы в колхоз отправить учить язык! Пишите проще!»¹.

С началом демократии и гласности, а тем более во времена смуты и первых избирательных кампаний ораторские способно­сти играли огромную роль. В России на этом поприще выделя­лись тогда А. Собчак, А. Тулеев и В. Жириновский, в Грузии - 3.Гамсахурдиа, в Украине выдающихся ораторов не нашлось. Другое дело, что одних лишь ораторских способностей было для победы недостаточно. Программа А. Лукашенко включала ряд «горячих» и афористичных тезисов: «Союз с Россией и сохране­ние единой с Россией денежной системы», «Власть народу, а не номенклатуре» и др.