Вместе с Лукашенко были тогда премьер Михаил Чигирь и глава Администрации Леонид Синицын, который позднее вспо­минал: «Надо сказать, что Лукашенко очень достойно и серьезно вел эти переговоры, хотя никакого государственного опьгга у него тогда быть не могло. Без патетики скажу, что я с гордостью смо­трел, как наш президент беседует спокойно и вполне непринуж­денно». Вспоминал и сам А. Лукашенко об этой встрече: «Он так меня внимательно и пристально рассматривал - молодого прези­дента. Я говорю: «Вы меня не рассматривайте так пристально! Я приехал в свою столицу! В свою Москву! Здесь у меня многое связано с Москвой, поэтому не надо смотреть на меня как на ино­странца!» Ельцин засмеялся и говорит: «Я согласен»¹. Именно на этой первой встрече был определен курс на союз Беларуси и России. «Не будет так, как с хохлами?» - спросил Ельцин. «Нет, это наша твердая позиция - союз с Россией», - ответил Лукашенко.

С исключительной смелостью вел себя и действовал Александр Лукашенко во время короткой, но жестокой войны НАТО против Югославии весной и летом 1999 г. Не было ника­ких ни правовых, ни моральных оснований для бомбардировок Белграда и Сербии. Это понимали американские лидеры, но дей­ствовали по принципу «сильный всегда прав». Именно в эти дни госсекретарь США Мадлен Олбрайт сделала известное заявление: «Мы вправе применить силу потому, что мы Америка. Мы сила, которую никому не позволено игнорировать». Борис Ельцин, как известно, уклонился тогда от осуждения США и оказал давление на Югославию и на Слободана Милошевича. А Лукашенко выле­тел тогда в Белград и встретился с Милошевичем в его бомбоубе­жище. Он открыто осудил США и не боялся ни тогда, ни позже говорить о том, что Европа вела себя в этом конфликте «несо­лидно», а Россия - «предательски по отношению к братскому славянскому народу». «Нам надо было тогда защищать Югославию. У нас с Россией для этого было все. И не было бы сегодня проблем с Косово. Я очень хорошо был вовлечен в этот процесс, я знал военную составляющую, я знал ту ситуацию, которая была в военном отношении. России не стоило больших усилий тогда противостоять агрессии, которая осуществлялась против братского нам народа».

Характерен для А. Лукашенко и жесткий стиль руководства. Он шел к власти, опираясь на поддержку народа, простых людей и обличая пороки чиновничества, которое после распада Советского Союза и крушения КПСС оставалось и в России, и в Белоруссии почти единственной несущей конструкцией вла­сти. Б. Ельцин заключил с чиновничеством негласный союз и потакал многим порокам этого сословия. Назначая человека на тот или иной пост, он мог при первой же встрече спросить: «А тебе нужна дача?» Если он потом и снимал этого чиновника, то не отбирал ни дачу, ни роскошные московские апартаменты. Александр Лукашенко принял совсем другой и очень жесткий стиль управления, выстроив при этом эффективную вертикаль власти. На протяжении всех лет он ведет самую суровую борьбу с коррупцией в аппарате власти, и чиновничество всех уровней опасается критики и гнева президента. Ротация чиновников и по вертикали и по горизонтали - это в Беларуси весьма частое явление. Такая система незаметных публике, но несменяемых чиновников, какая существует, например, в системе государ­ственной власти старой Европы, в Беларуси отсутствует, так как правящая элита здесь еще не сложилась. Это проблема, которая вынуждает Александра Лукашенко откладывать свой уход из вла­сти - у него нет ни преемника, ни альтернативы, и это понимают в Республике все, даже оппозиция, откровенный взгляд на поли­тический потенциал которой высказал недавно Чрезвычайный и Полномочный посол Российской Федерации в Беларуси Александр Суриков.