Мама уже почти выиграла сражение, и младшенькие ей в этом старательно помогали, когда, на моё счастье, заявился отец. Велел супруге и близняшкам скорей прихорашиваться, потому как гости уже начали собираться. А сам, наградив меня тёплой улыбкой и комплиментом, отправился на бокальчик вина к шевалье де Лалену.

И снова я осталась одна.

К сожалению, ненадолго. Вскоре вернулись принаряженные Соланж и Лоиз и потащили меня к слетевшимся на пир стервятникам, извиняюсь, гостям, изнывавшим от желания лицезреть избранницу мессира Стража.

В последний раз поймав в зеркале своё отражение, тревогу, застывшую в голубых глазах, отправилась вниз. Преодолевая ступени устланной ковром лестницы, ведущей в просторный холл, вслушивалась в доносившиеся из бальной залы голоса. Весёлый гомон переплетался с пленительными звуками лютен и флейт. Звоном бокалов, наполненных терпким напитком.

Эти края славились плодородными виноградниками, оттого папеньке так не терпелось поднять себе настроение, другими словами, заняться дегустацией здешних вин. Главное, чтобы не додегустировался до состояния, когда с праздника его придётся выносить заботливым слугам. Увы, такое уже случалось.

Самым волнительным оказался момент, когда передо мной распахнулись широкие двери. Музыка оборвалась, и собравшиеся дружно повернули головы в мою сторону. Тишина воцарилась такая, что, казалось, пролети здесь муха, её жужжание нас оглушит.

Не чувствуя под собой ног, сделала неуверенный шаг, за ним другой. Ощущая на себе липкие, словно патока, изучающие взгляды, точно королева, всходящая на эшафот, пересекла зал. Казалось, ему не будет конца, и сил не хватит достичь кресла во главе пиршественного стола.

Хотелось зажмуриться, а лучше — развернуться и убежать. Немалых усилий стоило придушить в себе этот малодушный порыв и с высоко поднятой головой, практически не дыша, чему в немалой степени поспособствовала маменька, от души затягивая корсет, я всё-таки добралась до своего «трона».

Облегчённо выдохнула, заметив молодого шевалье, что встречал нас утром. Де Лален умело переключил внимание собравшихся на себя. Произнёс короткую торжественную речь, рассыпался комплиментами перед «самой прекрасной невестой во всём Вальхейме», чем вызвал у некоторых дам скептические усмешки. Спасибо, хоть попытались скрыть их за кружевными веерами.

Пригласив гостей к столу, шевалье устроился со мною рядом. Родителям и сёстрам достались места на другом конце стола.

Днём мне кусок в горло не лез, да и сейчас особого желания поесть не испытывала. Зато гости не страдали отсутствием аппетита и, словно саранча на пшеничном поле, опустошали ломящийся от яств стол. Правда, одни серебряные блюда тут же заменялись другими, ещё более изысканными. Уже и не говорю о реках вина всех сортов и оттенков, от насыщенного багряного до нежно-золотистого.

— Месье де Лален, — начала было я.

— Зовите меня просто Касьен, — очаровательно улыбнулся молодой человек и, склонившись ко мне, с заговорщицким видом продолжил: — Моран локти будет кусать от досады, когда поймёт, что потерял. Словами не передать, какое это наслаждение любоваться вами, мадмуазель Александрин. — Взгляд шевалье утонул в глубоком вырезе моего платья. Видно, большее эстетическое наслаждение маг получал не от любования моими нежными чертами лица, а от созерцания тех прелестей, что сейчас заключались в тисках корсета.

— Будем надеяться, что мессир маркиз будет иметь такую возможность на нашей свадьбе. Если, конечно, опять не возникнут непредвиденные обстоятельства и не помешают ему присутствовать на ней вживую, — не сдержавшись, брякнула я.

Шевалье усмехнулся в свои тоненькие, словно ниточки, закрученные кверху усы.

— Расскажите, месье де Лален, кто все эти люди, — попросила я, желая отвлечься от мыслей о чрезвычайно занятом женихе и своей на него обиде.