|
Очень надеюсь, что Элли, новая Хранительница края Торна, сможет заменить меня в это тревожное время. У нее, к счастью, много верных друзей – и среди них Стелла, Страшила, Дровосек, Лев, мой воспитанник Аларм. Возможно, и могущест-венная Корина поддержит Хранительницу своим чародейством. Но армия Пакира огромна, потому в будущей борьбе никто не окажется лиш-ним. Я очень хочу думать, что и вы, уважаемый Парцелиус, не останетесь в стороне. Вы – человек ученый и много лет прожили в Большом мире. К тому же я ощутила в вас какую-то скрытую чародейскую силу. И хотя выглядите вы отнюдь не старым, вам очень много лет. Уж не открыли ли вы секрет вечной жизни? Наверняка вам из-вестны и другие тайны природы. Вы могли бы славно послужить на благо Волшеб-ной страны! Подумайте об этом, уважаемый Парцелиус. Я заметила в вас большое честолю-бие и кое-что другое, что меня очень смутило. Вы можете добиться многого в этом краю, занять со временем высокое положение. Но предупреждаю, этими вашими ка-чествами может воспользоваться и Пакир. Уж не он ли пригласил вас сюда? Ведь вы не относитесь к Сказочному народу. Надеюсь, вы сделаете правильный выбор и будете служить Добру, как и следу-ет делать каждому настоящему ученому. А в качестве прощального подарка я остав-ляю вам все, что вы найдете в этом здании. Я знаю, вы непременно захотите постро-ить свой дворец, и моя мебель, ковры, светильники и прочее вам могут очень пригодиться. А об Элли не беспокойтесь – я ее предупрежу. Для волшебницы все эти безделушки воссоздать очень просто. Прошу только об одном – не трогайте ничего здесь, в моих покоях. Это очень важно. Прощайте, уважаемый Парцелиус, и пусть силы Добра победят в вашей душе». Читая это письмо, алхимик то краснел, то бледнел. Он то трясся от ярости, то приходил в восторг. Закончив, он неожиданно для самого себя швырнул лист пергамента в камин. Огонь вспыхнул еще ярче, поглотил письмо, а затем погас, оставив от послания Виллины лишь дымя-щийся пепел. – И как эта старая ведьма сумела разгадать меня? – пробормотал Парцелиус, невидящими глазами глядя в стену. – Мы же с ней и словом толком не перемолвились… Видишь ли, почуяла она во мне Зло! Хм-м… зато с каким почтением она ко мне обращалась, а? Одно слово «уважае-мый» сколько раз не поленилась написать. Значит, я и на самом деле не зря пришел в этот край. В Большом мире мне делать нечего. Там я был совсем чужим. Но здесь, среди этих темных Ми-гунов, Жевунов и прочих недоумков, я смогу занять подобающее место! И старуха Виллина это поняла. Замечательно, превосходно! Горбун снова восторженно заболтал в воздухе ногами – эта привычка сохранилась у него с детства. Но затем на лицо новоиспеченного лорда вновь набежала тень. – Но с чего это Виллина решила, что я захочу стать помощником Элли? – зло вопросил он. – Могла бы и прямо написать: мол, иди к девчонке в услужение. Нет уж, дудки! Если я и бу-ду драться против Пакира, то во главе своего собственного войска и на равных с волшебницами. А когда мы победим… там видно будет. Пожалуй, я тогда займу место Гудвина. И на самом деле, почему бы мне не стать новым Великим и Ужасным? В этом и состоял тайный план алхимика. Еще на перевале он выведал у простодушных Мигунов, воинов армии Дровосека, многое из истории края Торна. Рассказы о волшебницах и колдуньях не очень заинтересовали его, зато когда маленькие человечки поведали о Гудвине, то Парцелиус пришел в восторг. Из путаных объяснений Мигунов он понял, что Гудвин вовсе и не являлся чародеем, но был ловким, хитроумным человеком, сумевшим создать о себе славу Вели-кого и Ужасного. |
