Однако, вскоре устыдясь своей робости, они предприняли новую попытку и пустились в дорогу, облачившись в цвета Пророка. На сей раз таинственный всадник не преградил им путь. Они так и вскричали от радости, но, карабкаясь на гору, все прислушивались, не отзовется ли горное эхо на какой-нибудь таинственный шум, однако царившую вокруг тишину запустения нарушало лишь блеянье стад да крики хищных птиц. Добравшись до плато Либоково, они знаком условились хранить молчание, чтобы застать врасплох стражу, которой, как они думали, кишмя кишит замок. Они подкрадываются, подползая, как охотники к дичи, вот они уже у ворот замка и готовы взломать их, как вдруг ворота открываются сами собой и перед ними предстает Хайница с карабином в руках и пистолетами за поясом в сопровождении лишь двух огромных псов.

- Стойте, дерзкие! - восклицает она. - Ни жизнь моя, ни богатства никогда вам не достанутся. Если хоть один из вас сделает еще шаг без моего позволения, земля разверзнется и поглотит и вас, и замок. В подвалах хранится десять тысяч фунтов пороха. Я готова простить вас, хотя вы того и не заслуживаете. Позволю даже забрать мешки с золотом; пусть оно возместит вам ущерб, нанесенный врагами моих братьев. Но уходите сию же минуту и без единого слова, и впредь не нарушайте мой покой. Мне и помимо пороха есть чем себя защитить. Знайте, жизнь для меня - ничто, и если я того пожелаю, горы станут могилой ваших жен и детей. Ступайте.

Она замолчала, и мужчины, явившиеся убить ее, в ужасе убежали прочь.

Вскоре в этих краях объявилась чума. Страшная болезнь была разнесена цыганами, которым Хайница раздала зараженные тряпки и пожитки.

- Мы одной крови! - с гордостью вскричал Али, узнав о поступке сестры.

Казалось, в эту минуту к нему вернулась и былая отвага и молодой задор. Когда спустя несколько дней ему сообщили, что Вели и Мухтар, соблазнившись на щедрые посулы Пашо-бея, сдали тому Превезу и Гирокастру, он ответил:

- Меня это не удивляет. Я давно знал, что они недостойны быть моими сыновьями, и отныне у меня нет других детей и наследников, кроме защитников моего дела.

Когда вскоре прошел слух, что они были обезглавлены по приказу того, на чью сторону встали, Али промолвил лишь:

- Они предали отца и получили по заслугам. Нечего и говорить об этом.

А чтобы доказать, как мало огорчило его это известие, он приказал усилить обстрел.

Но турки, дождавшись, наконец, прибытия артиллерии, ответили ураганным огнем, и даже начали крушить крепость, где укрывался старый паша. Чувствуя, что опасность становится поистине грозной, он удвоил меры предосторожности и преисполнился решимости. Огромные его богатства были истинной причиной этой беспощадной войны, и могли побудить его собственных солдат на мятеж, чтобы завладеть сокровищами. Он решил обезопаситься от плутовства и грабежа и поместил необходимые для его нужд суммы в пороховой склад, чтобы, если потребуется, взорвать его в мгновение ока. Остальные ценности были сложены в крепкие сундуки и затоплены в разных концах озера. Работа эта длилась пятнадцать ночей; когда же все было закончено, Али перебил цыган, исполнявших его волю, чтобы остаться единственным хранителем своей тайны.