Наказанная и опозоренная девица под всеобщий смех и улюлюканье поднялась с песка и, отступая с поля битвы, отряхиваясь, напоследок обернулась погрозить кулаком перепуганной растрёпанной блондинке. Но что это?! Какой конфуз! Увидев лицо «соперницы», обескураженная девчонка молниеносно взлетела по лестнице наверх, догоняя своих подружек.

Когда, немного поплавав, вернулась на коврик Зина, под шляпой от смеха постанывала Татьяна, Константин же лежал красный то ли от солнца, то ли от стыда, а все вокруг оживлённо обсуждали увиденную буффонаду. Супружеская чета, оказавшись в центре всеобщего внимания, поспешно собрала вещи и ушла вдоль пляжа, по всей вероятности, искать другое, более спокойное место.

Уже в номере Зинаида, услышав о трагикомедии, разыгравшейся в её отсутствие на пляже, не стала смеяться, как ожидала Таня, а не на шутку обеспокоилась.

— Не будь букой, Зинуль, это так смешно! — разочарованно протянула Татьяна.

— Ты что, не понимаешь? Мы имеем дело действительно с сумасшедшей, которая не контролирует свои действия. Мало ли что она может ещё натворить! И, заметь, отвечать не будет!

— Да ладно тебе преувеличивать! Она просто неуравновешенный, избалованный и капризный подросток. Впервые влюбилась, да ещё во взрослого мужчину. Сама не может его завлечь своими костями и куриными мозгами, вот и мучается от ревности. В ней ещё много детства: она, как маленькая девочка, хочет любыми путями получить понравившуюся игрушку, — беспечно рассуждала Таня.

— Вот это меня и смущает, что в таком возрасте она сохранила ум и привычки маленькой девочки. Это ненормально! Слушай, может, нам пора уже домой?

— Ещё чего! Из-за одной маленькой капризницы я должна бросить все удовольствия и оплаченный ещё за четыре дня номер? Не бывать этому! — сказала, как отрезала, Таня и подошла к открытым дверям на балкон.

В это же мгновение с улицы влетел тёмный предмет и мягко шлёпнулся к её ногам. Таня, ойкнув, отскочила назад.

— Что это было? — спросила жующая пирожок Зина, заливая кипятком кофе в чашке.

— Не знаю, сейчас посмотрю, — ответила Таня и наклонилась над комком. — Бог ты мой!

— Что там? Говори! — попросила продолжавшая жевать Зиночка.

— Тебе это совсем не понравится! — предупредила озадаченная подруга.

— Да что ж там такое? — держа чашку горячего кофе, подошла ближе Зинаида. — Мешочек или тряпка? О! О! О! Мышь!!!

Она выронила чашку из рук на ногу Тани, и обе так завопили — одна от омерзения и страха, другая от боли, — что в номере справа всполошились соседи и застучали в общую стенку.

— Та-ань, куда нам деть эту дохлую га-адость? — кривилась Зина, стараясь не смотреть на серую тушку. — Я по-озову кого-нибудь из персонала. В их гостинице такая гадость водится — я не собираюсь ни минуты здесь больше оставаться!

С этими словами она выскочила за дверь. А Татьяна, недолго думая, отыскав в своей сумке узкую картонную полоску, оттянула перед серым комком её нижний конец наподобие катапульты и, резко отпустив, послала в полёт за балкон совсем не летучую мышь. Входная дверь открылась, и пылающая негодованием Зина ввела в номер горничную, громко жалуясь на антисанитарные условия в гостинице.

— Где же мышь? — спросила женщина, с подозрением осматривая комнату.

Зинаида, на секунду задумавшись, вдруг с криком «убежала!» вспрыгнула на стул, затем на стол и оттуда, под потолком, вытянув шею, стала всматриваться в тёмные углы помещения.