|
Если подобное случится у сеноров Берлеа, они смогут точно так же, без спросу и уведомления, пересечь рубеж владений замка Деркоор. Понятно, что Деррано пошлют верных людей ко всем переправам. Особенно - к Последнему мосту; но через Долье перевезёт любой лодочник, в любой рыбацкой деревеньке. Если же беглец не захочет расставаться с вороным - что ж, на реке хватает паромов с цепями, проложенными по дну, - чтобы могли пройти глубоко сидящие купеческие суда. Ближайший - во Фьёфе, но есть и в устье Эве, притока Долье, вытекавшего из одноимённого озера, есть чуть дальше на восток, рядом с Берлекоором… От этих размышлений беглец чуть приободрился, позволил себе даже лёгкую улыбку. Не всё так плохо и безнадёжно, отнюдь не всё. Погоня ушла далеко на восход, пока неудачливые загонщики разберутся, что к чему, пока вернутся обратно, пока получат новые распоряжения… едва ли молодой сенор Байгли Деррано осмелится что-то предпринять на чужих землях без ведома отца. А это значит - едем вверх по Долье, огибая с севера озеро Эве; на уже упоминавшемся пароме в устье одноимённой речушки и переправимся. Всадник ласково потрепал скакуна по шее. - Ты меня спас, вороной. Неужто я теперь тебя брошу? Гайто коротко заржал, словно соглашаясь. Кинув последний взгляд на неподвижно застывший каменный круг, обозначавший старое место поклонения Семи Зверям, беглец трогает поводья. Солнце поднимается над краем мира, первые лучи освещают наездника на вороном скакуне: тоненькую невысокую девушку в бархатном берете, наверняка скрывавшем пышные косы. Чёрная куртка воловьей кожи, просторные и бесформенные порты, схваченные на талии широким поясом, увешанным какими-то сумочками, тесак на правом бедре, за плечами - жёсткий саадак для самострела. Беглянка казалась неплохо подготовившейся к рискованному предприятию. Вороной скакун нетерпеливо переступил с ноги на ногу, дожидаясь команды; дождался, вскидывает голову и срывается с места. Впереди почти день скачки. * * * - Мы её упустили, братец. - Дигвил Деррано, старший сын сенора Деррано, владетеля замка Деркоор, осадил скакуна и поднёс к губам рог, созывая пристыженную свору. Первоклассные гончие внезапно потеряли след среди чистого поля, и все усилия псарей с ловчими ни к чему не привели. Молодой Байгли Деррано, младший брат Дигвила, только скривился, зло хлопая плетью по голенищу сапога. - А всё потому, что твои, гм, постельные пристрастия, мой дорогой… - продолжал читать нотацию старший, и Байгли не выдержал. - Это тебя не касается! - заорал он, привставая в стременах. - Понятно, нет? Дигвил сощурился, и взгляд его не предвещал младшему брату ничего хорошего. - Я при челяди с тобой ссориться не стану, - бросил он вполголоса, но так, что сердце у Байгли тотчас ушло в пятки. - Продолжим беседу дома. В палестре. Отделаю тебя так, что неделю встать не сможешь, молодожён хренов. И только попробуй отказаться. - Всё маменьке скажу, - пробурчал Байгли. Он не уступал брату ростом, но был куда шире его в талии. Стройный и подтянутый Дигвил, казалось состоявший из одних мышц, смотрел на младшего с нескрываемой насмешкой. - Пожалуешься, конечно. И маменька тебе ничего не скажет… по поводу того, как следует, а как не следует обращаться с молодой женой в первую брачную ночь. Но вот за то, что она у тебя сбежала… думаешь, папенька по головке погладит? Сомневаюсь, скорее велит по старой памяти прописать тебе полсотни горячих. |
