|
Виной всему этому его необщительный характер, его страшная гордость и высокомерие - качества, ненавистные народу сами по себе, в соединении же с честолюбием делающиеся совершенно невыносимыми, такими, с которыми нельзя примириться. Подобного рода люди не заискивают у народа, как бы не нуждаясь в доказательствах уважения с его стороны, но, не получив желанной должности, негодуют. Правда, ни Метелл, ни Аристид или Эпаминонд не льстили народу, не заискивали у него, но ведь они искренно презирали то, что народ мог дать им и отнять у них. За это их не раз изгоняли остракизмом, лишали должностей, осуждали по приговору суда, и все-таки они не сердились на своих неблагодарных сограждан, нет, они снова возвращали им свою любовь, если видели их раскаяние, и примирялись с ними, когда их призывали в отечество. Кто не желает льстить народу, не должен по крайней мере мстить ему; сильная досада вследствие неудачи говорит о сильном желании получить государственную должность. XLIV (V). АЛКИВИАД не отрицал того, что уважение со стороны других доставляло ему удовольствие, презрение печалило, поэтому он старался нравиться, быть на хорошем счету у окружающих. Гордость не позволяла Марцию заискивать у тех, кто мог открыть ему дорогу к почестям и содействовать его возвышению; но, когда к нему относились с презрением, он, как человек честолюбивый, начинал раздражаться и негодовать. Вот в чем можно обвинить его, во всем же остальном он безупречен. По своему уму и бескорыстию он заслуживает быть поставленным в одном ряду с лучшими и чистейшими нравственно греками, но не с Алкивиадом, который был в этом отношении крайне неразборчив и ничуть не дорожил добрым именем. |
