Между тем «добрые люди» успели донести жене Бендецкого о рождённом на стороне ребёнке, и возмущённая женщина рассталась с мужем-гулёной. Бендецкий переехал к Зинаиде и прожил с ней в гражданском браке несколько лет. Затем между ними пробежала чёрная кошка, и они расстались. Вот тогда на горизонте и возник Борис Пугачёв. Что было дальше, понятно.

Прямо скажем, история душещипательная. Но явно высосанная из пальца. Ведь если Алла Пугачёва родилась в 1943 году, то тогда вся её официальная биография идёт насмарку. Выходит, в школу она пошла в 1950 году, а не в 56-м, и «музыкалку» закончила не в 68-м, а на шесть лет раньше. Но позвольте, чем же тогда она занималась в эти «пропущенные» годы? Ведь это не шутка — целых шесть лет! Можно предположить, что свидетельство о рождении родителями было каким-то образом подделано, но как быть со школьными аттестатами? Их подделать в те годы было просто нереально. Так что история про Иосифа Бендецкого выглядит явной выдумкой. Хотя и отрицать того, что Бендецкий и Одегова не были знакомы, тоже нельзя — этому есть множество свидетелей. Но одно дело знакомство и совсем другое — незаконнорождённый ребёнок. Но вернёмся в начало 50-х.

Поскольку муж целыми днями пропадал на работе, воспитанием детей занималась Зинаида Архиповна. Трудно сказать, кем она хотела видеть своего сына, но в отношении дочери мечта у неё была одна — чтобы та стала артисткой (сама Зинаида ею стать так и не смогла, хотя на фронте, в концертной бригаде была на хорошем счёту и считалась лучшей певицей). Поэтому с раннего возраста Аллу приучали к музыке. Девочке было всего пять лет, когда к ней пригласили учительницу музыки. А в шесть лет у Аллы состоялся дебют на сцене, причём не где-нибудь во Дворце пионеров или районном ДК, а в Колонном зале Дома Союзов. Зинаида Архиповна вспоминает: «Аллочка шла на концерт в Колонный зал спокойно, а как увидела заполненный зал, побледнела, спряталась за кулисы — росла застенчивой, но я сказала: „Надо, Алла. Ты уже большая“ — и она вышла. Она у нас сразу была большой, хотя брат её появился, когда ей был всего годик. Так большой и осталась…».

В семь лет Аллу отдали в музыкальную школу N31 при училище имени Ипполитова-Иванова, а её брата Евгения (Жекуху, как она его называла) — в фигурное катание. Мать только и успевала — отвести-забрать одну, потом — другого. Но она не жалела. Сын больших успехов на поприще «фигурки» не показывал, но вот дочь наоборот — была очень талантливой. Стоило ей только сесть за фортепиано и заиграть, как душа матери оттаивала и она понимала — не напрасны её хлопоты. Хотя отец порой жалел дочь, видя как «мучает» её мать. (Зинаида Архиповна раскладывала на полированной крышке фортепиано десять спичек и дочь должна была сыграть одно и то же упражнение десять раз, перекладывая по одной спичке справа налево.) В такие минуты Борис Михайлович взрывался: «Она не будет музыкантом! Она будет официанткой!» Но, слыша эти крики, сама Алла страшно пугалась: она боялась стать официанткой — толстой тёткой с подносом из столовой, что находилась неподалёку от их дома.

Между тем Алла росла застенчивой лет эдак до семи. Потом она пошла в школу, и характер у неё стал куда жёстче и целеустремлённее. По её же словам, отец воспитывал её как мальчишку. Да это и понятно: в те тяжёлые годы было не до сантиментов и гораздо легче было тем детям, кто умел за себя постоять в дворовых баталиях. Вот Борис Михайлович дочь и учил: спуску никому не давай, чуть что — бей первой.