С незапамятных времён этот перстень оберегал семью султана. Его передавали по наследству от деда к отцу, от отца к сыну. Бахтияр давно уже забыл, какие чудеса можно совершать при помощи перстня, но твёрдо помнил, что пока он у него на руке – с ним ничего плохого не случится. Потому и берёг он его как зеницу ока, как свою единственную красавицу дочь, принцессу Жасмин.

Султан безумно любил свою дочь и, так как у него не было сына, решил сделать своим наследником избранника принцессы, передав ему, вместе с рукой принцессы, и семейную реликвию – волшебный перстень.

О красоте принцессы Жасмин ходили легенды. Говорили, что она своей красотой затмевает солнце, что голос её подобен голосу соловья, а глаза горят, как самые яркие звёзды.

Слава о её красоте облетела весь мир. Со всех концов света приезжали в Багдад женихи с богатыми подарками. Многие мечтали получить красавицу жену да ещё впридачу стать султаном Багдада и владельцем волшебного перстня.

Но принцесса Жасмин славилась не только своей красотой, но и строптивым характером и поистине ослиным упрямством.

Вопреки желанию отца, Жасмин не спешила замуж. При всей своей красоте и упрямстве девушка обладала острым умом и могла отличить настоящее от ложного. Она понимала, что все эти принцы, объясняющиеся ей в любви, в первую очередь, хотят завладеть царством её отца и его чудесным перстнем. Поэтому Жасмин всем им отказывала. И так бывало всякий раз, как только появлялся новый жених. Султан злился. Он был уже стар и хотел нянчить внуков, а не заниматься государственными делами. Терпение его истощалось. Однажды он даже пригрозил дочке, что отдаст её за первого, кто к ней посватается.

Всё это радовало Джафара. Когда потерявшие надежду женихи разъехались, визирь решил, что теперь настал его час. Он надеялся внушить султану, что самым правильным будет отдать Жасмин за него, первого визиря. Кто лучше него сможет позаботиться о процветании государства и обеспечить спокойную старость султана Бахтияра?

Как только Джафар узнал о решении султана выдать Жасмин за первого, кто к ней посватается и принесет богатые дары, он вошёл в покои султана и стал просить руки его дочери.

Бахтияр очень удивился такой дерзости своего визиря.

– О, Джафар! – возмущенно воскликнул он. – Как смеешь ты, мой слуга, просить руки принцессы! Жасмин может стать женой только принца, к тому же, ты ей в отцы годишься!

– О, не гневайся, солнцеподобный! – льстиво склонился в поклоне Джафар и тихо, чтобы не заметил султан, прошептал несколько заклинаний, заставляющих Бахтияра во всем соглашаться со своим главным визирем. – Да простит мне аллах мою дерзость и продлит годы твоего царствования, мудрейший, – продолжал визирь. – Я посмел просить руки твоей дочери только потому, что хочу, чтобы Вселенная, которой ты, о, сиятельный, правишь, процветала и дальше. Кто лучше меня позаботится о твоих подданных? Разве станут думать о судьбах твоего народа заезжие принцы? Да будут ли они терпеть капризы несравненной Жасмин? – вкрадчиво говорил Джафар.

И, одурманенный колдовскими заклинаниями, Бахтияр начинал соглашаться с доводами своего главного визиря:

– В твоих словах звучит забота о нашем государстве и нашей дочери, – задумчиво произнес султан. – Наверное, мы должны обдумать твоё предложение, визирь...

Обрадованный Джафар поспешил закрепить свой успех.

– О, великий и блистательный повелитель правоверных, – заискивающе начал он, – позволь мне заметить, что я ещё достаточно молод, чтобы стать мужем великолепной Жасмин. Я уже привык к её сумасбродным поступкам и смогу по-отцовски их понять и не обижаться.

– Ты убедил меня, Джафар, – сказал Бахтияр вставая, – но всё же я дам принцессе три дня.