Выручало в какой то мере, что Егор прочитал, пусть – не слишком внимательно, несколько книжек по истории милиции. Хоть как то ориентировался, где ему придётся служить.

Вот выпускники школ МВД подготовлены более конкретно. Они – стопроцентные менты уже на момент вступления в должность.

Он понадеялся, что на фоне других неучей из гражданских вузов не будет сильно выделяться.

Короче, никаких преимуществ у него нет. Одни минусы – меньшая приспособленность к этой среде. Неизбежные и труднообъяснимые «провалы в памяти», потому что совершенно не знал жизни предшественника в теле Егора Евстигнеева.

Всё. Отрезано.

Он сжал кулаки, пока ногти не впились в кожу. Сказал себе: отныне – в моём теле. А не какого то предшественника. Егор 1960 года рождения из Речицы – это я. Иначе докачусь до раздвоения личности.

В реальности же он докатился до Белорусской и вернулся в зал ожидания, где на втором этаже обнаружил студенческую компанию в сборе. Мюллер обгавкала беглеца, ругая за отсутствие.

Он подошёл к ней вплотную и взял за руки.

– Мария Сергеевна! Спасибо вам. Вы очень внимательная и заботливая. Не только по работе в комсомоле. Вы по натуре такая – не можете относится к обязанности наплевательски. Чесслово, я ценю.

У неё челюсть отпала. Стал виден тонкий отпечаток красной помады на зубах.

– Егор? Ты подкалываешь?

– Зачем? Все вас уважают. И Мюллером пацаны дразнят вас по свойски, с любовью. Была бы на вашем месте вредная грымза, обращались бы только по имени отчеству и как можно реже. Я вам правду говорю, ребята чот стесняются. Вы же не в обиде, фройлян?

Она его обняла! Растрогалась. Доброе слово и комсомольскому работнику приятно.

– Какие вы все хорошие! А давайте по пивку? Не здесь, конечно. Когда сядем в вагон.

Никто не возражал.

Парни и Мюллер скинулись по 74 копейки, две бутылки каждому, Егор поддержал. Даже Саня, сначала попросивший в долг, вытащил мятый рубль и отсчитал себе мелочью из общей кучи сдачу 26 копеек. Варя и другие девушки заказали по одной.

– Роскошествуем! – проворчал кто то. – Студентам полагается наливать пиво в трёхлитровую банку. А так с 37 копеек даже если бутылку сдать за 12, выходит 25 копеек за поллитра. В ларьке за двадцать набулькают.

– И нае…ут на отстое пены, – добродушным матом ответила Марьсергевна. – Плавали, знаем. Уймись, крохобор. У нас праздничное путешествие в Москву, дорога и завтраки оплачены комсомолом. Что ты ноешь?

Егор же прислушивался к цифрам. 25 копеек, 37 копеек, какая, казалось бы, разница? Привык, что всё меньшее ста рублей считается мелочью. Поездка в московском метро стоит 60 рублей, за отдельную поездку выходит меньше только при покупке единого. Здесь – 5 копеек. В 1200 раз дешевле. Нет, не дешевле, столько же, просто 5 копеек имеют ту же покупательную способность на транспорте, что и 60 рублей 2022 года. Студенческая стипендия начинается с 40 рублей, если правильно расслышал. Повышенная у Евстигнеева отличника, но всё равно – гроши. И на них надо жить.

Поддерживают ли родители?

Отца бизнесмена у речицкого парня быть не может. Бизнесмены в СССР есть только на Кавказе, и то их иногда сажают. Так что, в самом оптимистичном случае, они обычные рабочие или служащие, у которых не густо. Значит, придётся как то дотянуть до зарплаты мента. Коль получит звёздочки, она должна капать чуть обильнее, чем ординарному штатскому.

Родители, правда, создадут новую проблему. Уж они то точно учуют, что сына словно подменили.