Она прошла в крытый вагон, проверила, как работает автопоилка, обогреватели, потом вышла на выгон, приблизилась к забору, где все так же недвижимо стоял бык. Почесала ему морду… Высокогорные шотландские коровы тоже были общими любимицами, к тому же их хозяйственная ценность, особенно в этих забытых Богом местах, была исключительно велика. Молоко содержало весь набор необходимых человеку веществ – вряд ли какой-либо другой продукт позволил бы людям освоить космические просторы. Никто из детей, кроме Доротеи, не смел приблизиться к Пиджину. Ее он принял сразу и теперь довольно пофыркивал и похрапывал.

– Ну что, травяной мешок, пришла пора расставаться? Ладно, ладно… – Ди почесывала ему шею. – Смотри, не вздумай гоняться за Гевином, пока меня не будет. Слышишь? – Она засмеялась. – Так, припугни его немного, и достаточно…

Покормив и простившись с животными, Доротея, вместо того чтобы вернуться на подворье, свернула к Туат. По берегам ее часто стояли невысокие, давно сбросившие цветную листву деревья. На снегу отпечаталось множество следов, однако поблизости никакой живности видно не было. По-видимому, трактор, как всегда, напыхтел, разогнал покрытых мехом, длинноухих местных рептилий. По берегу реки девочка добралась до залива. Было время отлива, и по скалам, усыпавшим гладь не замерзшей еще воды, обнажились скопления водорослей. В воздухе густо пахло йодом и апельсинами. По самой кромке плеса виднелись отпечатки огромных ног – это большие добряки-добраны, питающиеся рыбой, уже успели поохотиться сегодня. Вода в заливе отливала чернотой, особенно заметной на фоне покрытых снегом берегов и скал. Скоро северный ветер нагонит сюда небольшие айсберги, вода в заливе застынет – только у самого горла останется широкое разводье…

– Я не заплачу, – вслух сказала Ди. – Ни за что не заплачу.

Слезы тотчас хлынули из ее глаз. Она вернулась к трактору и на большой скорости, взметая снежную пыль, помчалась к дому. Здесь поставила трактор и сани в сарай, потом, собрав учебники, отправилась в школьный класс. Сегодня особенный день – сам министр народного образования из Нью-Глазго должен проверить знания брата и сестры и выставить им оценки. Для Гран Маши и для всей школьной системы на Каледонии было куда дешевле передать кассету с экзаменационными оценками через профессора Макгрегор-Гаврыс, чем отправлять эти сведения на Землю по межзвездной связи.

Ди скинула куртку, сапожки и, оставшись в шерстяных носках, прошла в свою учебную кабину. Нажала клавишу включения персонального учебного компьютера. К ее удивлению, на экране появилось лицо Уны Макдафи, любимой учительницы.

– Наконец-то я нашла тебя, Дороти! Мне хотелось лично попрощаться с тобой. Кто бы мог подумать, что у тебя такие способности – ты же в школе никому и словом об этом не обмолвилась. Я всегда подозревала, что у тебя есть что-то… Удачи тебе! Я не удивлюсь, если узнаю, что ты стала оперантом.

– Никто не может этого знать, – ответила растерянная девочка, потом неожиданно для самой себя спросила: – А вы как догадались?

– Милая моя, об этом весь последний месяц только и говорят в учительской. Сам Дирижер Каледонии беседовал с нами на эту тему. Неужели твой папа не сказал тебе, что твой коэффициент умственного развития на сегодняшний день рекордный в истории Каледонии.

– Нет, мадам, – теряясь, ответила Ди.

– Отрыв настолько велик, что все буквально с ума посходили. Теперь ты будешь заниматься у лучших преподавателей на Земле. Вся Каледония тобой гордится.

– Я… постараюсь оправдать доверие.

Что еще могла сказать вконец растерявшаяся девочка!

– Благословляю тебя, Дороти. Все уверены, что ты не подведешь родную планету.