Он жалко и робко глянул на нее.

– Все нормально, – через мгновение, с прежней уверенностью в себе заявил он. – Я обычно стараюсь не смущать других людей конструктивными особенностями своего… э-э, тела. Только когда это абсолютно необходимо. Как видишь, мне приходится пользоваться обычным… плотским оборудованием, правда, в несколько усредненной форме.

Она открыла рот от изумления. В какую-то долю секунды тело Джека покрылось коротким, шелковистым, шоколадного цвета с подпалинами мехом, а между руками и грудной клеткой соткались из воздуха перепончатые мембраны. Фантастическое чудище исчезло так же быстро, как появилось – потом явился прежний – человеческий? – образ, контуры которого заколебались, затуманились… Вот уже плотное белесое облако повисло над металлическим полом. Следом что-то хлопнуло, и плоть обратилась в желатинообразную округлость, напоминающую дыню. Она вслед за одеждой скользнула в коридор и заняла место на полке. Уже в полете – Доротея невольно отметила это обстоятельство – биомасса покрылась плотной, словно бы подрумяненной коркой.

Дверь в коридор плавно закрылась.

Теперь в рубке висело что-то серебристое, бесформенное, напоминающее и облачко, и ломоть ясного неба перед рассветом, когда гаснут звезды и светлеет горизонт.

В динамике раздался голос:

– Проверка закончена. Приготовиться к инерционному погружению.

Доротея между тем все так же завороженно, не отрываясь, продолжала наблюдать, как светящееся нечто, только что именовавшееся гражданином Джеком Ремилардом, вплыло в сферический аквариум и уютно там разместилось.

Изображение дождливого утра, болотистой равнины, застывшее на экране дисплея, неожиданно дрогнуло. На находящуюся в рубке Доротею плеснула волна – аппарат погрузился в воды залива Вайндлестроу.

Смену изображений на экране дисплея Доротея отмечала краешком сознания, она по-прежнему во все глаза смотрела на хрустальный сосуд.

– Твое физическое тело, – наконец вымолвила она, – ни капельки не внушает отвращения.

В рубке сам по себе раздался добродушный смех.

– Надеюсь, что так. В детстве, когда я обнаружил, какую удивительно злую шутку сыграла со мной природа – в смысле мутаций – я много дров наломал. В какие только обличия не превращался – даже котом разгуливал. Потом Марк и дядя Роги объяснили мне, что к чему. Что не стоит дразнить людей, что надо беречь мой дар и не использовать его для наживания врагов, тем более для пробуждения в окружающих самых древних и темных инстинктов. Ну, насчет колдунов, чудищ, злых духов и тому подобной ерунды… Вот такая философия.

– Ты испытываешь боль, когда освобождаешься от тела?

– Нет. Я же сам создал свое тело, сам регулирую ощущения.

– И твой голос?

– Всего лишь колебания молекул, которые я привожу в движение посредством сокрушительной силы. Когда я принимаю телесную форму, то обычно создаю речевой аппарат и легкие – это придает голосу натуральный тембр. Частично леплю что-то напоминающее пищеварительный тракт, иначе как общаться с людьми за столом. Случается мне и мужской туалет посещать по, так сказать, социальным причинам. Вы же знаете, что представляют из себя мужчины Братство фанфаронов!

Она рассмеялась и невольно отвела взгляд в сторону.

Экран быстро темнел. Машина устремилась ко дну под углом в шестьдесят градусов, однако члены экипажа не ощущали падения.

– Включить пронзающий луч, задействовать защитное сигма-поле.