Он не сомневался, что окружен соглядатаями. Три четверти его слуг наверняка шпионы Орденов. Их можно менять хоть каждый день – Сежес и ей подобные тотчас же завербуют новых. Император знал это. И потому не пытался ни от кого избавиться, хотя не раз замечал, что его письма перлюстрируются, и знал, кем именно.

Его почти никогда не оставляли наедине с самим собой. Только в библиотеке и опочивальне. Да и то – все та же Сежес допытывалась, чем прогневали повелителя его наложницы, отчего он избегает их? Они ему надоели? – все будут казнены и заменены новыми по первому его слову.

«Она не женщина. Даже не суккуб. Она.., она.., наверное, она вообще не человек, она из Каменного Народа, что признают и поклоняются одной лишь Целесообразности. Сколько там девчонок в Доме Удовольствий? Триста, пятьсот, тысяча? Императору не положено отягощать свою царственную память подобными мелочами».

Сейчас он всего лишь пленник собственного дворца. О да, наступит время, и он сам будет отдавать приказы, будет карать и миловать, как его отец.., хотя был ли отец свободен в своих решениях? Быть может, это одна лишь видимость?

– Охрану! – он знал, что отказываться от стражи бессмысленно. Капитан замковой гвардии просто не выполнит такой приказ. Пока он еще подчиняется только Имперскому Совету. Пятьдесят одну неделю спустя он, Император, уже сможет ходить по городу инкогнито, но сейчас…

Два десятка могучих воинов на черных, как ночь, конях ждали Императора у ворот. Половина из них была Вольными, получившими имперское подданство. Каждый из них был проверен всеми семью Орденами; волшебники ручались за них. Эти Вольные происходили из потерпевшего поражение и рассеянного клана; защита Империи одна давала им шансы выжить и отомстить. Служили они не за страх, а за совесть.

Второй десяток составляли имперские арбалетчики; считалось, что меткостью они превзошли даже эльфов.

Кавалькада прогремела по опускному мосту, обрушиваясь во мрак спящей столицы.

Глава 3

Со вкусом поужинав, чародей Ордена Арк покинул «Имперский Лев». Заклятье перемещения позволило бы ему оказаться в нужном месте за единый миг; однако, в силу секретности миссии, Командор строго-настрого запретил всякую излишнюю волшбу. Соперничающие Ордена едва ли обратят внимание на молодого адепта, приехавшего в Хвалин, но стоит ему начать направо и налево пользоваться Силой Арка – то не преминут вглядеться попристальнее. И тогда…

Маг повертел головой, словно желая таким образом удостовериться, что она еще не покинула его плеч.

Собственно говоря, ничего особо сложного ему не предстояло. Встретить некую персону. Обменявшись с ней паролями, взять у данной персоны то, что оная будет иметь для передачи. В обмен вручить золото. Много золота, его пояс с трудом удерживается на бедрах. Потом, ни в коем случае не снимая покровов с переданного, следовать в ближайший орденский замок, где его и будет ожидать Командор Девран.

Несложное дело. Как справедливо говорит мудрый Командор, «самое лучшее решение – почти всегда самое простое». Вот такими малыми, незначительными на первый взгляд делами и куется Большая Победа.

Маг тронул коня. Устав Ордена Арк клеймил гордыню как один из восьми смертных грехов, но молодой волшебник не мог сдержать мстительной радости, глядя на склоняющиеся в поспешных поклонах спины хвалинских обывателей.

…Он не знал ни отца, ни матери. Рожденный в канаве подле грязной острагской корчмы, он был обречен погибнуть – однако Боги, и, прежде всего, конечно, Бог Истинный, по странной своей прихоти, вложили в него слишком много огня и силы. Голодный и холодный, он неведомо как миновал пору младенчества, когда умирало девять из десяти детишек; до семи лет он жил среди острагских нищих, быстро заслужив прозвище Барсаг.